Она двинулась в его сторону, и он сразу же подошел к ней и поцеловал руку. В глазах у него сверкали слезы. Она любила его, как отца, которого никогда не знала. Ей было так жаль, что она не может поцеловать его вместо некоторых родственников, которые были ей неприятны.
– Дорогой лорд М.!
– Моя дорогая мадам! Что я могу вам пожелать, кроме огромного счастья и благословения Божьего!
– Что я могу сказать вам, лорд М., как только поблагодарить вас, – отвечала ему королева. – Поблагодарить не только за ваши добрые пожелания, но и за ваше доброе отношение, начиная с того дня, когда вы в первый раз пришли ко мне в Кенсингтонский дворец. Я никогда этого не забуду. Это был самый счастливый день в моей жизни, и сейчас я тоже счастлива и рада видеть вас. Прощайте, лорд М., и не забывайте, что вы обедаете у нас в Виндзоре в воскресенье. Как обычно!
Она рассмеялась, подала руку мужу и вышла в яркий свет февральского дня, чтобы уехать с ним. Мельбурн, конечно, может поехать в Виндзор и снова сидеть рядом с королевой за столом, как он часто делал в последние два года, но все теперь по-иному, и он понимал это.
Карета выехала из королевского двора, и снова раздались приветственные клики толпы при виде королевской четы. Куда бы ни посмотрели Виктория и Альберт, везде был народ – волны голов и рук, машущих шляп и платков поднимались и опускались. Время от времени можно было различить ребенка, поднятого вверх, чтобы он мог рассмотреть королеву Викторию и принца Альберта. Виктория так энергично махала правой рукой, что она у нее даже разболелась. Левую руку она не отнимала от руки Альберта до тех пор, пока они не въехали в серые каменные ворота Виндзорского замка.

– Мой дорогой, любовь моя, как странно ощущать, что мы совершенно одни, правда? Мне все время кажется, что кто-нибудь обязательно сейчас здесь появится.
– Виктория, в моем теперешнем положении есть только одно, что мне не нравится – это невозможность побыть одному. Слава богу, нам несколько дней не грозит, что кто-то может появиться у нас.
– Тебе не нравится твое положение? О Альберт, ты не можешь говорить это серьезно! Мне так нравится оставаться тем, кто я есть! Я бы не поменяла это ни за что на свете! И ты тоже. Ты нарочно так шутишь. Нам выпала жизнь просто удивительная, и нужно столько много всего успеть сделать. И я нахожусь в центре всех событий, все знаю и все слышу, я – королева Англии! Обними меня, любовь моя! Ах, как хорошо! Тебе понравился обед? Я была так голодна, но во время банкета не могла ничего есть.
– Обед был чудесный. Должен признаться, что тоже хотел есть. Мне казалось, что банкет никогда не кончится. Разве обязательно нужно было устраивать такую сложную церемонию? Мне иногда кажется, что эти придворные церемонии слишком уж вычурны и напыщенны. Дорогая, ты когда-нибудь задумывалась над этим?
– Никогда. Кроме того, мне все это нравится, и торжественные церемонии всегда проходили подобным образом. Но я согласна с тобой, Альберт, банкет был слишком уж скучным. Но все в прошлом, и мы с тобой здесь одни на целых три дня. У нас лучший повар в мире. Кстати, мне нужно передать вниз, что нам понравился обед. У нас есть парк, где мы можем кататься верхом. В нашем распоряжении сады, книги, пианино – все. О, как я счастлива! Я надеюсь, что ты тоже счастлив.
– Очень счастлив. Очень.
– Мне показалось, ты грустишь. Ты скучаешь по Эрнесту и своему отцу? Но ты же знаешь, что мы с ними вскоре увидимся. Весь двор пожалует сюда через три дня, и все будут с нами, как и прежде.
– Конечно, я скучаю по Эрнесту, но не сейчас, когда знаю, что он некоторое время пробудет в Англии. Виктория, я не грустен. Дорогая жена, поверь мне, я очень счастлив.
– Расскажи мне, Альберт, что ты чувствовал, когда нас венчали?
– Чувствовал? Почему… Что ты имеешь в виду?
– Ну, о чем ты думал? Или, может, ни о чем не думал? Я, признаться, не могла собраться с мыслями. Понимаю: так нельзя вести себя в церкви, но я постоянно замечала, что меня раздражает архиепископ, когда он откашливается. И еще беспокоилась, ровно ли лежит мой шлейф и что делают люди позади нас… Так странно, Альберт, все казалось похожим на сон. С тобой тоже происходило нечто подобное?
– Пожалуй, да. Кроме самого процесса венчания. Я чувствовал, что все весьма реально.
– Дорогой мой! Какой ты милый! Для меня тоже все реально. Это самое чудесное событие в моей жизни. И сейчас мне не нужно тебя спрашивать, считаешь ли ты так же, потому что я уверена в твоем ответе.
Альберт пожал ее руку и потом сказал:
– Твоя мать, как мне показалось, выглядела немного расстроенной. Она была очень добра ко мне, и, по-моему, она тебе очень предана.
– В такие моменты все матери обычно рыдают. Так положено. Я рада, что она любезна с тобой, Альберт, и уверена, что ты ей нравишься, но иногда она ведет себя бестактно. Когда я только стала королевой, у нас с ней было несколько неприятных моментов. Мне пришлось объяснить ей, что не стоит давить на меня. Она даже приходила в мои комнаты без позволения! После нашей помолвки она сделала это еще раз, и мне пришлось строго ей указать, чтобы впредь не было ничего подобного.
Альберту стало жаль герцогиню. Она неловко себя чувствовала в присутствии дочери и было видно, что она на нее обижена. Ведь она же ее мать! Как можно так с ней держаться?
– Виктория, я уверен, что она теперь все понимает. Может, когда герцогиня приедет сюда, тебе стоит относиться к ней немного помягче? Мне кажется, она будет тебе очень признательна.
– Дорогой Альберт, какое у тебя доброе сердце! Я тебя за это так люблю! Но давай перестанем говорить о маме. Послушай!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112