Он никогда особенно не раздумывал над тем, что будет с ним делать, кроме как разумно вкладывать и наблюдать, как оно растет. Одно время он намеревался купить собственное поместье, но сейчас ему хотелось только одного — возродить Грейшотт. Когда-то это было роскошное поместье, о котором писали все путеводители; его изображение даже попало в альбом «Красоты Англии и Уэльса».
Теперь он снова сделает его таким. Правда, для этого придется обменять кавалерию на сельское хозяйство — достаточный повод для сожалений.
Сидя у рабочего стола в кабинете деда, Ричард не спеша раскладывал документы, письма и расписки, пытаясь получить представление о работе, которая ему предстояла после возвращения из Лондона. Граф никогда не являлся любителем порядка, поэтому большинство документов находилось в неподобающем состоянии, и Ричард отметил в уме, что нужно позвать управляющего, чтобы тот помог ему во всем разобраться.
Осматривая кабинет, Ричард наткнулся на спрятанную в уютное местечко за столом шкатулку красного дерева с выложенным из более светлого дерева сложным геометрическим узором. Крышка не была прикреплена на петлях и открывалась, отодвигаясь в сторону.
Виконт с любопытством открыл шкатулку. Внутри находилась пачка писем, пожелтевших от времени и перевязанных синей лентой.
Развязав ленту, Ричард раскрыл первое письмо.
Это было одно из самых страстных любовных писем, которые ему доводилось читать. Среди листов, исписанных тонким изящным почерком, он прочел: «Я стремлюсь к тебе», «мое сердце парит» и «радость от твоего прикосновения». Взяв следующее письмо, Ричард нашел такую же несдержанность чувств. Каждое письмо было адресовано «Моему любимому Филиппу» и подписано просто «М».
Филиппом звали его деда. Но кто такая «М»?
Только на одном из писем стояла дата — его послали около пятидесяти лет назад. Быстро подсчитав в уме, Ричард решил, что это случилось примерно в первый год совместной жизни деда с графиней. Но графиню зовут Генриетта, и к тому же, учитывая пылкий язык писем, непохоже, чтобы она могла быть «М».
Итак, у графа была любовница. Возлюбленная. В этом нет ничего необычного. Если его жена всегда проявляла такую же холодность и сдержанность, какой она славилась на протяжении всей жизни Ричарда, он не мог винить деда в поисках связи на стороне. Одно то обстоятельство, что он хранил письма неизвестной женщины все эти годы, представляло любовную интрижку чем-то большим, чем простой флирт.
Ричарду очень хотелось узнать, кто же такая «М», но вряд ли это ему когда-нибудь удастся. К тому же древняя история сегодня уже едва ли имеет хоть какое-то значение.
Ричард перевязал письма лентой и положил их обратно в шкатулку. Потом он спрятал шкатулку еще глубже и поставил передней несколько старых дневников поместья. Виконт сомневался, что его бабка когда-либо отважится зайти в кабинет, но тем не менее он спрятал письма понадежнее. Боже упаси, если она когда-нибудь найдет их!
Остаток вечера Ричард провел с графом, обсуждая планы, которые они наметили с Венаблзом. Сегодня старик выглядел еще слабее, и сиделка постоянно суетилась вокруг него, затрудняя разговор. Тем не менее граф, казалось, был весьма тронут тем, что Ричард взял в свои руки дела поместья, и в какой-то момент в его глазах даже блеснули слезы.
— Ты — лучший мужчина, чем тот, каким я был когда-то, — растроганно сказал он. — Я так запустил все дела. Как бы мне хотелось сделать хоть что-то хорошее для тебя.
— Ты и так все хорошо сделал, дед. Ты научил меня всему, что мне нужно знать в жизни.
— Кроме того, как не наделать долгов. Надеюсь, этот урок тебе преподал кто-то другой.
— Когда я был молодым лейтенантом, то попал к очень мудрому командиру. От него я узнал о том, как правильно вкладывать деньги. Поскольку мы не собирались возвращаться к гражданской жизни много лет, нам требовались охранительные меры, позволявшие просто вложить капитал в ценные бумаги и забыть об этом. Я годами вкладывал в эти бумаги наградные деньги, и это принесло прибыль. Теперь у меня даже больше денег, чем нужно, чтобы привести Грейшотт в порядок.
— Мальчик мой, я так тобой горжусь! — По бледной высохшей щеке графа скатилась слеза.
Ричард взял старика за руку:
— Спасибо, дед. Это все, чего я когда-либо хотел.
Граф вытер глаза и выпрямился на подушках.
— Что ж, довольно болтать об урожаях и домашнем скоте. Пусть младший Венаблз возьмется задело, а тебе нужно вернуться в Лондон на праздники. Веллингтон, может, и герой дня, но он не смог бы ничего добиться без тебя и твоих товарищей-офицеров. И в честь тебя тоже нужно устраивать празднества.
— Я собираюсь туда завтра, но надеюсь скоро вернуться обратно.
— А я буду ждать и обязательно дождусь тебя.
Ричард искренне на это надеялся.
— Это последний раз, Нед. Самый последний, понял?
Брат выглядел огорченным, но Изабелле не верилось, что он когда-нибудь исправится.
— Безусловно, Из. Я больше не попрошу.
— Я серьезно, Нед. Постарайся не забыть об этих твоих словах. У меня уже нет свободных денег. Ты меня обобрал.
Изабелла нашла деньги за этот «заем», продав последнюю пару хороших серег с красивыми сапфировыми подвесками и сделав предварительно их копии. У нее осталось только несколько украшений с настоящими камнями. Неизвестно, что она будет делать, когда и этих украшений не станет.
Впрочем, это было не совсем правдой. Она точно знала, что делать. Нужно довести лорда Кеттеринга до венца, и вот тогда…
Но ее мучили не только долги Неда. Недавно пришлось отдать много денег для того, чтобы заменить некоторые окна в старом доме, после чего сквозняков, от которых ревматизм кузины Мин постоянно усиливался, стало меньше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73