Уже показались ворота Камбарона. Как быстро! Марианна удивилась острому уколу разочарования. Впервые ей было так хорошо и легко в обществе Джордана. Эти последние минуты удивительно их сблизили. В манере Джордана не ощущалось даже намека на чувственность. Он был небрежно-снисходителен, как брат с младшей сестрой.
Марианна искоса посмотрела на своего спутника.
Лицо у него было невозмутимым, сдержанным, чуть ироничным. И в то же время слишком… Слишком гладким, словно на нем была надета маска.
А он ведь и вправду носит маску, вдруг осознала она. Никогда нельзя догадаться, о чем он думает, пока он сам об этом не скажет.
— И какие планы ты теперь строишь? — с шутливой тревогой спросил он. — Бальная зала — это одно, но я категорически отказываюсь разрешать проделывать дыру в крыше конюшни. Мои лошади гораздо чувствительнее моих знакомых.
Какое ей дело до того, что прячется под этой маской? Он дал ей свое согласие! Он предоставил ей возможность создать купол!
— Мне такое и в голову не пришло бы, — радостно улыбнулась она. — Вы не единственный человек, которому лошади нравятся больше, чем люди. Алекс тоже никогда не допустил бы подобного.
* * *
— Уильям говорит, что на следующий год я уже смогу пересесть на лошадь побольше, — возбужденно поделился новостью Алекс, когда Марианна пришла посидеть с ним перед сном. — Но Грегор говорит, все равно не на такую большую, как у него.
— Надо надеяться, — улыбнулась ему Марианна. — Иначе тебе придется влезать на край фонтана, чтобы сесть на нее верхом. — Она отвела прядь волос у него со лба, — Но не огорчайся, если придется остаться с твоим пони. Лошади стоят очень недешево. Мы не имеем права ничего просить у этих людей.
— А нам и не надо просить: они просто сами дают, — зевнул Алекс. — И Джордан не будет против. Он рассказывал мне, что получил первую лошадь когда ему было пять лет, но все равно ездил и на своем старом пони, пока не стал слишком тяжелым для него
— И почему он это делал?
— Он сказал: никто не бросает старых друзей, когда появляются новые. — Алекс сонно улыбнулся. — Так что мне не придется бросать Кили. У меня просто появится новый друг.
— У тебя здесь много новых друзей, правда?
Алекс кивнул:
— Мы им нравимся. — И тут же нахмурился: — Но мне немного неспокойно. Мама говорила, что нельзя брать, если не даешь взамен. Я все время беру, Марианна.
А она? Смутное чувство вины шевельнулось в душе. Алекс своим чутким сердечком понял то, в чем она не хотела сознаться самой себе. Джордан обещал им приют и защиту, но дал гораздо больше — он дал им доброту. Он привез их сюда, в безопасное место, и обращается с Алексом как с любимым младшим братом.
Но он делает это только из-за Джедалара!
Нет. Ему ничего не стоило дать ей место для работы, и она уже была бы счастлива. Джордан достаточно проницателен, чтобы понять это.
Может быть, он добр только потому, что хочет ее — как женщину. При мысли об этом Марианна почувствовала, как краска приливает к ее щекам. Хорошо, что в комнате царит полумрак и Алекс не видит ее.
Но в страсти Джордана не видно было расчета: она налетела стремительно, как летняя буря. Когда он понял, что эта буря грозит ей болью, он прогнал свою страсть.
— Марианна, что я могу ему дать? — спросил Алекс. — У него есть так много всего…
— Не спеши. Он вернется только весной. Ты что-нибудь придумаешь, — мягко успокоила она брата. Наклонившись, она ласково поцеловала его в щеку. — Сюрпризы всегда бывают приятны. Спокойной ночи, Алекс.
Задув свечу, она пошла к двери.
Простодушные слова Алекса смутили ее. Она вспомнила то утро перед отплытием из Монтавии, когда сказала Джордану, что возьмет у него все и не даст взамен ничего. Эта мысль служила ей утешением в минуты отчаяния, была ее единственным оружием. Но оружие не направляют против того, кто так добр к тебе. Дары, по какой бы причине они ни делались, следует возвращать. Насколько легче было бы, если бы Джордан оставался врагом, который пытается украсть у нее Окно в Поднебесье! А он начал постепенно проникать в их жизнь — и теперь уже стал ее частью. С этой истиной следует смириться.
Джордан сказал, что они станут друзьями. Возможно, предлагая дружбу, он только надеется убедить ее отдать ему Джедалар. Другу отказать гораздо труднее, чем врагу.
Но разве это в равной степени не относится и к самому Джордану? Решится ли он применить силу, чтобы заставить ее выполнить свое желание, если их будут связывать ровные, теплые отношения товарищества?
Ровные? Это слово просто смешно в применении к Джордану Дрейкену! С самого первого момента их встречи ее жизнь наполнилась смятением и борьбой.
И все же… Бывали минуты, когда ей становилось удивительно тепло и хорошо рядом с ним. Так было на «Морской буре», так было сегодня днем.
Может быть, они все-таки сумеют стать друзьями.
* * *
15 апреля 1809 года
Пекбрей, Монтавия
— Ну, какие новости? Ты ее нашел? — нетерпеливо спросил Небров, едва Маркус Костейн переступил порог комнаты.
— Не совсем. — Костейн колебался. — Но, похоже, я знаю, где она.
— Тогда почему же ты не приволок ее сюда? — нахмурился Небров.
— Это очень трудно…
— Я не желаю ничего слышать о трудностях. Я желаю только слышать о том, как ты их преодолел.
— Я приехал, чтобы спросить, следует ли мне преодолевать данные трудности. — Он помолчал. — Я имею основания полагать, что дети находятся под покровительством герцога Камбаронского.
— Дрейкена? — Небров разразился грязной руганью. — А почему бы и нет? Этого следовало ожидать — при тех неудачах, что меня преследуют. Ты уверен?
Костейн покачал головой:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118