Зайла стремилась помочь ему, ответить такой же пылкостью, но Дэниел совершенно ошеломил ее. Словно ураган подхватил ее, бросая с вершины на вершину, но не выпуская из центра своего притяжения.
Молния, мощь, сила, которая никогда не подавляет, красота, которая никогда не угасает. Казалось бы, подобное не могло продолжаться долго, но оно продолжалось. Мгновение становилось вечностью. Тьма вспыхивала огнем. Молнии внутри ее сверкали вновь и вновь, ослепляя ее своей мощью. Как много заключено в одном человеке, думала Зайла, пылая, как в лихорадке. Как много красоты, страсти… больше она ни о чем не думала, потому что молния ударила, наконец последний раз, рассыпая голубоватые искры, и Зайла забыла обо всем.
Она слышала, как Дэниел вскрикнул, придавив ее всем своим телом. Его сердце билось с такой силой, словно хотело выскочить из груди. Или это был стук ее сердца? Ничего не понять, так тесно они слились и телом, и духом. Он обес-силенно лег рядом с ней, все еще продолжая обнимать ее.
— Тебе не было больно? — Его вопрос звучал грубовато, но в тоне явно слышалось волнение. — Я не хотел быть с тобой грубым, Зайла. Кажется, что я просто сошел с ума.
Больно? Зайла даже не поняла, было ли ей больно. Ее так захватил водоворот ощущений, что она не могла в них разобраться. Теперь, когда Дэниел оставил ее, она испытывала едва заметную боль внутри себя. Нет, не боль, скорее ощущение утраты или даже пустоты, которая только что была заполненной и теперь снова стремилась к тому же.
— Мне не было больно, — ответила она.
— Это правда? — его рука очень осторожно прикоснулась к ее бедрам. — Ты зажгла во мне такое желание, что я просто не мог остановиться. — В его тоне прозвучала тревога. — Боюсь, что я немного забылся. В следующий раз я постараюсь быть джентльменом, хотя и не привык к этой роли.
— Я ничего не имела против. — Словами она не могла выразить то, что творилось в ее душе! В ее глазах слезы беспомощности закипали. Ну как сказать ему, какой драгоценный дар она приняла от него? «Окончательное излечение». Строки из ее истории болезни неожиданно выплыли из темноты и словно повисли в пространстве. Желание Зайлы дать утешение Дэниелу превратилось затем в желание отдать ему свое тело. Дать. В этом и был ключ. Ужас в том, когда берут насильно. Отдавать — вот истинное блаженство. В этом и есть любовь.
На губах Зайлы расцветала нежная улыбка, к сожалению, неразличимая во мраке. Именно Дэниел дал ей это чудо. Он был резким и страстным, как шторм на море, но и он хотел не только брать. Он давал сам. И почему он так обеспокоен своей резкостью, силой, тем, что так нравилось ей?
— Ты просто плохо себя чувствовал, — успокаивающе сказала она.
Дэниел замер. Его рука перестала ее гладить.
— Ну да, а ты меня пожалела, — обвиняющим тоном проговорил он, едва сдерживаясь. — Черт возьми, ты пожалела меня!
— Да нет же, — возразила Зайла. — То есть правда, я действительно пожалела тебя и хотела тебе помочь. — Он откатился от нее, и она услышала в темноте, как он натягивает одежду. — Но это не то…
— Черта с два не то! Ты просто меня жалела! — Его голос срывался. — Представить только, ты даже сказала, что благодарна мне! Так благодарна, что решила кинуть парню подачку, чтобы вознаградить его за усилия.
— Подачку? — переспросила Зайла, тщетно стараясь сдержать вспыхнувший гнев. Она решительно села. — В этом ты не можешь меня обвинить. И что бы ты обо мне ни думал, я не шлюха! — В ее голосе прозвучала боль.
— Ох, черт, опять! — Вспыхнувший свет фонаря осветил Дэниела. Он, без рубашки, стоял перед ней на коленях. Глаза, полные раскаяния, были устремлены на нее. — Я обидел тебя, правда? Прости меня. Это, наверное, моя проклятая гордость. Я не могу вынести, когда меня хотят облагодетельствовать. Это будит во мне слишком много воспоминаний.
— Каких воспоминаний?
Он тряхнул головой, и всклокоченные волосы в свете фонарика показались ей взметнувшимися языками пламени.
— Понимаешь, я в шесть лет остался сиротой. Уверяю тебя, это навсегда отбивает желание быть получателем. — Его взгляд пробежал по ее обнаженному телу, вдоль мягких женственных линий. Дэниел облизнул внезапно пересохшие губы. — С другой стороны, в иных обстоятельствах я могу взглянуть на это и по-другому. Ты так красива, Зайла!
Она ощутила знакомое покалывание под его взглядом.
— А ты так непредсказуем!
— Ну почему же? — Посмотрев опять ей в глаза, он серьезно добавил: — Я не менее предсказуем, чем Полярная звезда. Когда мой курс определен, я не сворачиваю с него. Запомни это.
Зайла опять была захвачена ощущением интимности и не могла стряхнуть с себя эти чары. С усилием она оторвала от него свой взгляд и стала разглядывать серебристую поверхность спального мата, на котором они сидели.
— Я запомню, — прошептала она, смущенная его словами. Странно, что теперь, после всего того, что они вместе пережили, Зайла испытывала такую скованность. Она потянулась за синей рубашкой, которую ей дал Дэниел, и поспешно ее натянула. — Ты должен понимать, я не хотела тебя облагодетельствовать. Я просто хотела помочь. — Она подняла глаза, чтобы встретиться с его взглядом. — И все еще хочу. — Порывисто вздохнув, она отвернулась и стала быстро одеваться. — Так будет дальше, что бы ты об этом ни думал! Господи, ты, Дэниел, иногда кажешься таким глупым!
— Глупым? — нахмурился он. — Что ты имеешь в… Что это ты делаешь?
Стоя на коленях, Зайла быстро запихивала вещи в рюкзак. В ответ на его восклицание она на секунду подняла глаза.
— Собираю вещи. Мы уходим отсюда. Возьми фонарь, ладно? — Она поползла к выходу, таща за собой рюкзак.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53