Она не хотела открыто стоять у парапета, где любой мог увидеть ее. Месяца через два леди Беатрис вернется в Англию и распространит слух, что Элейн была шлюхой, вышедшей замуж за пирата.
Откуда-то снизу поднимался дым, доносивший аромат готовящейся еды. Люди смеялись. Кто-то, наверно, репетирован музыку на цитре, снова и снова повторяя одно и то же.
Элейн провела рукой по узору из серебряно-зеленых листьев на ее шелковом верхнем платье. Сотни жемчужин украшали ворот. Маргарет сказала, что это подарок Иль-Корво к свадебному торжеству. Более роскошного наряда Элейн никогда еще не носила, даже при королевском дворе. Видимо, это платье с какого-нибудь ограбленного торгового корабля.
В замке ждала великолепная спальня Иль-Корво. Он туда не вернулся, лишь прислал вежливую записку, сообщив об отплытии леди Беатрис, предоставленных ей удобствах и надежной охране. Все служанки были освобождены и могли отправиться в Англию вместе с нею. Он не хотел, чтобы Элейн волновалась о здоровье и безопасности графини.
Но Элейн беспокоила не графиня с ее безопасностью, а неумолимо приближающийся вечер.
– Миледи, вам не нравится еда? – услышала она голос служанки.
Элейн не прикоснулась ни к чему из того, что принесла Маргарет. Еда стояла нетронутой на столе, покрытом тончайшей льняной скатертью.
– Я не голодна. – Теперь она не допустит, чтобы ее снова усыпили к приходу Рейвена.
– Тогда я это унесу. – Маргарет поклонилась. – Мадам, если позволите, я ненадолго отлучусь и покормлю сына перед торжеством.
– Сына? – Элейн с удивлением взглянула на нее. Девушка выглядела слишком юной, чтобы иметь ребенка.
– Да, миледи. – Служанка опустила голову. – Я знаю, это достойно осуждения. Милорд взял меня из борделя и дал мне тут убежище. Но я полностью раскаялась, искупила свою вину! Не прогоняйте меня, ваша светлость, умоляю.
– Конечно, я не прогоню тебя.
– Да сохранит вас Господь, мадам. В душе вы столь же милосердны и добры, как милорд. Я буду верной служанкой, как он мне велел. – Она низко поклонилась. – Если вы дадите согласие, я быстро приду назад. Я принесла ваш сундук с гребнями и лентами. У нас будет довольно времени, чтобы причесать вас, когда я вернусь.
– Конечно, иди. Оставайся там, сколько тебе нужно.
С поклоном на каждом шагу Маргарет удалилась. Элейн снова обернулась к морю, но, как ни напрягала глаза, корабля уже не видела.
Вес украшенного жемчугом платья был совершенно невыносим в полуденную жару. Элейн вдруг решительно направилась из галереи в спальню.
Хотя на чистых простынях не осталось ни малейшего следа того, что произошло здесь ночью, в комнате, словно греховное обещание, все еще ощущалось присутствие Рейвена. Ее охватила странная дрожь. Она трясущимися пальцами дергала рукава платья до тех пор, пока свадебный наряд драгоценной кучей не упал к ее ногам.
Элейн сразу почувствовала легкость. Обнаружив в углу спальни знакомый сундук, она быстро подняла крышку, оглядела содержимое и с облегчением увидела, что все ее вещи на месте.
Она собрала распущенные волосы в сетку, подпоясалась шелковым шнурком. Затем, уже поспешно, вытащила дневник с письменными принадлежностями и бросила их в кожаную сумку. Элейн еще не знала, куда пойдет в одной рубашке с короткими рукавами, что будет делать, но она не собиралась оставаться в этой комнате, покорно дожидаясь своей участи. Замок окружали стены из черного камня, похожего на самоцвет, который вспыхивал и переливался яркими блестками. Во внутреннем дворе не было ни коров, ни печей для готовки еды, лишь стойка с оружием стражников да колодец в центре. Огромные белоснежные собаки охраняли двор, величественно и неприступно поглядывая вокруг темными глазами.
Слишком уж пусто для замка. Будто его построили для какого-то знатного лорда, которого покинула многочисленная свита. Но до Элейн доносились голоса и запахи из невидимой кухни. Стояла запряженная повозка, где лежали корзины с фруктами и мягким сыром. Их никто не охранял.
Тяжелые главные ворота оказались закрыты, правда, нашлась маленькая калитка. Выглянув наружу, Элейн увидела тропу. Она заканчивалась ступенями, ведущими наверх, а потом исчезающими за поворотом. Оттуда были видны искривленное дерево и кусочек неба.
Если пират думал, что она смиренно ждет его со связанными крылышками и ножками, как праздничный гусь к этому фальшивому торжеству, он будет разочарован.
Элейн украла с повозки три сливы, два куска белого мяса и выскочила за дверь.
Ей не пришлось долго осматриваться, чтобы убедиться в том, что она уже знала: остров – природная крепость, испещренная мелкими гаванями и ущельями, соединенными невероятными каменными мостами, бежать отсюда невозможно. Тем не менее гнев и что-то еще, чему Элейн не могла подобрать названия, заставляли ее идти вперед. Только куда? Под замком она видела дом и причал для судов вокруг маленькой отмели. Взад-вперед сновали рыбачьи лодки. Несколько военных галер мирно отдыхали у берега, словно стая волков перед следующей охотой.
Далеко внизу Элейн заметила деревню, но, глядя на бесчисленные мостики и тропы, не могла понять, как туда спуститься. Голова у нее до сих пор болела от снотворного, подмешанного в вино. Она бродила по лабиринту тропинок, которые никуда не вели, заканчиваясь там, где начинались. Эта раздражающая путаница только усиливала ее ненависть к пирату. Элейн представляла себе, как он наблюдает за ней с черных башен, смеясь над ее тщетными усилиями найти выход к деревне, специально расположенной им в такой дразнящей близости. Она тяжело дышала, когда наконец выбралась на открытое пространство, спугнув пасущегося там козла, посчитавшего за лучшее исчезнуть в зарослях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113