Он поговорил со строителями и заказал различные породы деревьев: тик, манкипод, пауловния. Сразу после сентябрьских выборов земля была расчищена и началось строительство.
Стоя посреди развороченной земли, глядя, как закладывается новый дом, он только слегка опирался на трость. Теперь отсюда можно было видеть океан, после того, как исчезли густые заросли. Он подумал о том, как назвать это место. Может быть, – Халли Кэй – морской дом? Но решил, что это слишком прямолинейно. Она советовала ему не торопиться, и здесь он ей доверял.
Он вспомнил ее лицо, ее шею, гибкие руки.
Он посмотрел за горизонт.
«Забудь, – сказал он себе, – забудь».
Далеко внизу, там, где кончался остров, кончался город, где уже не было шпилей церквей и блестящих крыш, обрамленных густой зеленью, – там начинался прилив, заливающий рифы и прибрежный песок.
Он вновь задумывался о названии, осознав, что был слишком бесхитростным, когда дал своей компании название «Кэй-па», соединив вместе два гавайских слова, которые обозначали воду, поднимающуюся высоко во время прилива; Дожен научил стремиться к многозначности.
Кэй никогда бы не уловила этого «водяного» смысла, он точно знал, никогда. И даже вряд ли бы заметила свое имя в этом названии.
Он должен быть более прямолинеен с ней. Она – сама честность и откровенность; именно он скрывает свои чувства, что и является препятствием. Возможно, он должен назвать дом Халли Кэй, в конце концов. Возможно, он должен пойти к Кэй и спросить ее прямо, какие названия ей бы понравились.
«Каким именем мне назвать дом, который я строю для тебя, Кэй? И кстати, ты не согласишься стать моей женой?»
Он видел, как солнце садится в океан в блеске оранжевого и зеленого. Ему было даже трудно думать о Кэй, он словно видел ее: мягкие, разлетающиеся на ветру волосы, чувствовал аромат ее тела, который примешивался к запаху омытой дождем земли… Черт ее побери, черт побери его, пошли ему слепоту, глухоту, пусть исчезнет видение! Будь Дожен здесь, он бы мог его убить уже десять раз. Даже злой ребенок мог бы убить его зеленым кокосовым орехом.
Прилив нарастал – медленная и упорная сила, которую ничто не может остановить. «Кэй-па» – вода, омывающая землю.
Он назвал дом по-английски «Вздымающееся море». Сэмьюэл не понял самого себя, чувствуя только, что поступил не совсем верно.
21
Леда была горожанкой. Единственное ее впечатление о сельской местности Сассекса – это экскурсия в Кью Гар-денс в возрасте одиннадцати лет. А потому Вестпарк бесконечно восхищал ее: красивые старые дома в георгианском стиле, огромные и уютные, со множеством деревьев, пышно растущих в помещениях, странные коллекции всевозможных вещей – чучела муравьедов, засушенные листья, стеклянные витрины с тысячами раковин, насекомых и камней, фотографии, кувшины и банки с предметами, которые трудно даже определить. А парк! Лорд Роберт объяснил, что ягуары не разгуливают на свободе, и поэтому Леда, хотя и с опаской, но и с восторгом гуляла по парку, дышала свежим деревенским воздухом, каждое утро из окна любовалась лужайками и деревьями, доходящими до отдаленных холмов.
В конце садов находился странный дом – маленькое восьмиугольное сооружение, покрытое штукатуркой, овитое виноградными лозами алого осеннего цвета и наполовину скрытое за самшитовой изгородью. Отыскав кладовую за кухнями, Леда и Кэй облюбовали ее, выбросив прочь пыльные старые воронки и вазы для лавандового масла, выскоблив длинные скамьи и столы под окном, они приспособили все для своей цели. А цель состояла в том, чтобы приготовить особое вишневое бренди по рецепту мисс Миртл.
В августе, когда они приехали впервые в Вестпарк, фруктовые сады были полны мелкими вишнями, называемыми «черный бренди». Воспоминания Леды о напитке и ее восторженные описания всей процедуры наполнения кувшинов и необыкновенно вкусного вина к Рождеству зажгли в леди Кэй желание действовать. Несмотря ни на что, они должны собрать ягоды и сделать вишневое бренди к празднику своими собственными руками.
Целую неделю Леда и леди Кэй только этим и занимались. Все делалось по рецепту мисс Миртл, как его запомнила Леда: вишни собираются и сортируются, тщательно промываются, затем из них вынимаются косточки, моются кувшины с широким горлом, ягоды засыпаются внутрь вместе с просеянным сахаром и специями. Половина кувшина – вишни, другая половина – сахар.
Лорд Эшланд был привлечен на помощь как знаток великолепного французского бренди, он дал твердое обещание, что будет первым дегустатором во время всего процесса создания этой амброзии. Пересчитывая число кувшинов, Леда и леди Кэй убедились, что их энтузиазм увенчался успехом, и у них будет пятнадцать галлонов бренди.
Лорд Эшланд поднял брови и откашлялся – так же поступала и мисс Миртл, когда собиралась сделать первый глоток. Бренди обещало быть превосходным. В конце концов домик был заперт в начале сентября вместе с кувшинами, содержащими вино красновато-черного цвета, отливающего золотом.
Леда была довольна, как прошли лето и осень. Эшланды – и ей приятно было это сознавать – вернулись в Лондон. Они вращались в респектабельном обществе.
Принц Уэльский несколько раз оказывал внимание леди Тэсс, танцуя с ней на балах, что ее смущало и даже пугало, так как она, конечно, не знала о его известной склонности к красивым замужним женщинам. Леда не говорила ей об этом. Как рассказывали, принц очень мило беседовал с леди Кэй и осведомился у лорда Эшланда, интересуется ли он скачками. Поскольку лорд Эшланд этим не занимался, то разговор не получил продолжения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122