— Вы всегда продумываете все до мелочей.— Конечно, — подтвердил он, ему бы очень хотелось, чтобы это действительно было так.Взяв девушку под руку, Шеридан направился вдоль набережной, напевая мелодию одной старинной песенки. Его одолевали грешные мысли. А Олимпия тем временем крепче прижалась к его руке. Шеридан улыбнулся и обнял ее за талию.— Мне так нравится ваше пение, — робко сказала она и потупила взор.Шеридан даже споткнулся на ровном месте от неожиданности.— Пение? — удивленно спросил он, взглянув на ее опущенную голову.— Я слышала однажды, как вы поете, когда вы оставили дверь своей комнаты открытой.Шеридан смущенно кашлянул. Он и не предполагал, что пел так громко.— Я вовсе не хотел никого тревожить.— Вы ничуть не потревожили меня. Это было чудесно! Я лежала в постели и слушала, пока не уснула.В воображении Шеридана живо возникла эта сцена, и его охватило сладостное чувство. Он рассеянно кивнул двум идущим навстречу прохожим — евреям, плывшим вместе с ними на корабле из Рамсгейта. В тусклом лунном свете их лица смутно белели, словно размытые пятна.— Моя любимая песня — «Гринсливз», — смущенно пролепетала Олимпия.Дойдя до конца набережной, они остановились. Олимпия взглянула в лицо Шеридану.— Прошу вас, спойте ее для меня.Шеридан чувствовал себя крайне неловко — как карточный шулер, которого внезапно поймали за руку. Никто никогда не вводил его в такое смущение.— Ну хорошо, — пробормотал он.Она потерлась щекой о его плечо робким быстрым движением и начала петь. Низкий, чуть хрипловатый голос Олимпии не всегда брал верные ноты. Шеридан закрыл глаза. Черт бы ее побрал. Это безбожно — так перевирать мотив. Да за подобное ее удушить мало. Олимпия повернулась лицом к нему и тронула его за руку.Нет, это было просто невыносимо! И Шеридан начал тихонечко, а затем все громче ей подпевать, он делал это сначала только для того, чтобы она не сбивалась с ритма, но музыка, как всегда, захватила его. Он заметил, что Олимпия почти сразу умолкла, заслушавшись его пением, и обнял девушку. Мелодия старинной песни лилась плавно и свободно. Он пропел несколько куплетов тихим голосом, прижавшись разгоряченным лбом к ее лбу и покачиваясь в такт песне. Когда мелодия оборвалась, он поцеловал Олимпию, следя боковым зрением за приближающимися к ним темными фигурами.Шеридан крепко обнял ее и отпустил, отступив на несколько шагов — на безопасное расстояние.Олимпия с удивлением смотрела на него. Она едва могла разглядеть в темноте выражение его лица, но оно показалось ей очень странным — страстным и в то же время огорченным. У Олимпии было впечатление, что на нее из темноты смотрит угрюмый, неуверенный в своей правоте ангел, явивший ей сокровенное чудо и настороженно ожидающий, что она па это скажет.Олимпия ободряюще улыбнулась, но тут произошло нечто страшное, и тихая ночь превратилась в кошмар. Глава 9 В темноте быстро двигались какие-то едва различимые тени. Олимпия хотела закричать, но у нее вырвался лишь приглушенный стон: кто-то засунул ей кляп в рот. Лицо Шеридана неожиданно исчезло, растворившись во тьме. Она услышала его изумленный возглас, но перед глазами Олимпии было черным-черно, и девушка не видела ни зги. Кто-то крепко держал ее руки, немилосердно сжимая их, словно в тисках, а затем внезапно толкнул. Почувствовав сильный удар, она отлетела в сторону и упала на мостовую, задыхаясь от боли и мешавшего ей дышать кляпа.В темноте явственно слышались звуки возни, шарканье ног, а затем раздался крик Шеридана:— Подождите… Какого дьявола…Во мраке мелькнула какая-то узкая светлая лента. Голос Шеридана перешел в хрип.Стага!Ужас обуял Олимпию, она вскочила на ноги, чуть не задохнувшись от душившего ее кляпа, и бросилась туда, откуда доносился голос Шеридана и где мелькали тени бандитов. Оказавшись в самой гуще схватки, она натолкнулась на человека, одетого в сюртук из грубой шерсти, и сбила его с ног. На мгновение Олимпия увидела перед собой лицо Шеридана, искаженное яростью. Он рванулся и ударил плечом нападавших, которые тут же рухнули к его ногам, увлекая за собой Олимпию. Она упала на одного из убийц. Он тяжело дышал. Его черная шляпа скатилась с головы, и девушка увидела, что под ней была чалма. Судорожно хватая ртом воздух, она попыталась прижать к земле извивающегося под ней бородатого индийца. Но кто-то схватил ее сзади и оттолкнул в сторону. Это был Шеридан, обращавшийся с ней, словно с куклой. Капитан бросился на нападавшего, но тот уже вскочил на ноги, и Шеридан упал на мостовую, ругаясь и тяжело дыша.— Ублюдки, черт бы их побрал! — Олимпия услышала его приближающиеся шаги, и над ней в темноте выросла фигура Шеридана. — Эти шуты гороховые пытались убить меня!Из груди Олимпии вырвался приглушенный крик, и она встала на колени, цепляясь руками за ногу Шеридана. Силы оставили ее. Шеридан погладил девушку по голове и опустился рядом с ней на булыжную мостовую.— Мерзавцы! — Он вырвал кляп изо рта Олимпии. — Грязные, тупые ублюдки! Я не знал… я никогда не предполагал… О Господи… С вами все в порядке?Олимпия не могла отдышаться.— Это были… те евреи… — Она говорила с легкой хрипотцой, переводя дыхание. — То есть на самом деле не евреи… а переодетые убийцы… вы помните?Шеридан сжал ее плечи сильными руками и устремил взор в темноту, туда, где исчезли нападавшие.— Евреи? — недоуменно переспросил он.— Да нет… на самом деле это были переодетые душители… в шляпах, понимаете? Они плыли на корабле, вместе с нами… а сегодня вечером… на набережной они следили за нами!— На корабле? Нет, этого не может быть! — все еще недоумевал Шеридан, растерянно приглаживая волосы рукой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160