Сазерленд стоял красный и так тяжело дышал, что Кристиан подумал о том, как бы он не упал в апоплексическом ударе.— Хорошо, — спокойно сказал Кристиан. Спустившись вниз, он прошел мимо стоявшего неподвижно человека, лицо которого не выражало никаких эмоций. Но Кристиану не хотелось быть причиной смерти человека в его собственной прихожей.Он почувствовал, как ему хочется на свежий воздух. Его состояние напоминало опьянение. Правая рука все еще казалась безжизненной и неловкой, когда он дотронулся до двери. Пошатываясь, он остановился на пороге.Было полнолуние, голубой туман, медленно поднимаясь, струился вокруг черного ряда домов. Кристиан ухватился за железный поручень, вглядываясь вдаль. С ним было что-то неладно. Голова кружилась, подступила тошнота, было не по себе. Пронеслась дикая мысль, что его отравили.Эди? Шоколад. Могла ли Эди отравить его? Какого черта?Сердце быстро забилось, он попытался успокоиться.Через несколько минут холодный воздух, казалось, освежил его. Он отошел от поручня, глубоко вздохнул и почувствовал себя лучше. Впереди на ступеньках лежал темный предмет. Присмотревшись, Кристиан понял, что это его шляпа. Но наклоняться не стал. Экипаж ждал его через две улицы. Кристиан рассеянно посмотрел на шляпу, затем пошел дальше. Он не мог понять, почему Эди хотела отравить его. Его угнетала эта мысль. Но теперь Кристиан чувствовал себя лучше. Когда он добрался до своей одноконной двухместной кареты, кучер вскочил со своего места и открыл дверь.Собаки Кэсс и Дьявол выскочили, радостно виляя хвостами. Кристиан прислонился к одной стороне экипажа, дав возможность собакам запрыгнуть обратно, и потрепал их за ушами одной рукой. В карете Кэсс уютно улегся Кристиану на ноги, а Дьявол уткнулся носом в перчатку.Когда экипаж тронулся, Кристиан захотел снять шляпу и обнаружил, что ее нет. Он откинулся на сиденье. Сазерленд. Сазерленд жаждет удовлетворения. Но Кристиану хотелось только заснуть. Он согнул правую руку вопреки томительной свинцовой слабости и вяло подумал: «Хорошо, что я левша, иначе стало бы невозможно держать пистолет…» Глава 1 — Все понятно. Несомненно, я никогда не буду. Как можно ожидать реального внимания от человека, — Архимедия Тиммс сделала паузу, подыскивая подходящие слова, — такого сорта, папа?— Можешь налить мне чашку чая, Мэдди? — спросил ее отец таким дружелюбным голосом, что у кого угодно отпало бы желание спорить.— Он герцог, с одной стороны, — сказала она через плечо, проходя через столовую в поисках Жеральдины, так как звонок в гостиной сломался. За то время, пока Мэдди нашла служанку, поставила кипятить воду и вернулась, она не потеряла нить размышлений.— Маловероятно, что герцог серьезно заботится о таких делах, совершенно ясно, ведь интегрирование не было готово к прошлой неделе.— Не надо быть нетерпеливой, Мэдди. В таких делах необходима бесконечная осторожность. Он не спешит, а потому я восхищаюсь им. — Его пальцы нашли изогнутую деревянную цифру «2» и вставили ее на место как образец «S».— Да, да, он не торопится. Он за городом… и в городе занят… кутежом… Он не уважает как твою репутацию, так и свою собственную.Отец улыбнулся, пристально глядя перед собой в поисках знака умножения, а затем добавил найденный знак к последовательности деревянных букв и цифр на красной суконной скатерти. Его пальцы пробегали по блокам, прикосновением проверяя каждый из них.— Ты точно знаешь о кутежах, Мэдди?— Почитай газеты. Нет ни одного приема, который пропустил бы этой весной. А ваш общий научный труд? Мне следовало бы отменить его публикацию. Знаю, он не хочет думать об этом. Президент Милнер будет сильно раздражен. И правильно, так как известно, кто займет место Жерво на возвышении.— Мэдди, напиши уравнения на грифельной доске, а я отвечу на вопросы.— Если Друг Милнер позволит, — задумчиво сказала она. — Он скажет, что это самое нестандартное.— Не обращай внимания. Мы наслаждаемся твоим присутствием, Мэдди. Мы всегда рады видеть тебя. Друг Милнер однажды сказал мне, что женское лицо придает блеск любому собранию.— Разумеется, я пойду с тобой. — Она посмотрела на горничную, поставившую на стол поднос. Мэдди налила отцу чашку чая, дотронувшись до его руки. От многолетней работы его пальцы стали бледными и мягкими, но морщин на лице не было, несмотря на возраст. Он всегда был немного рассеянным, даже до того, как потерял зрение. По правде говоря, его жизнь здесь не очень изменилась после перенесенной несколько лет назад тяжелой болезни. Только теперь он опирался на руку Мэдди во время ежедневных прогулок или ежемесячных собраний Аналитического общества, пользовался разными деревянными печатными формами и диктовал во время математических занятий.— Ты сегодня позволишь герцогу поговорить о дифференциалах? — спросил он.Мэдди недовольно поморщилась, что можно было сделать совершенно спокойно после ухода Жеральдины.— Да, папа, — ответила она, стараясь говорить без раздражения. — Я еще раз сообщу герцогу.
Проснувшись, Кристиан сразу же подумал о незаконченном интегрировании. Он сбросил одеяла, прогнав с постели Кэсса и Дьявола, и энергично потряс рукой, пытаясь избавиться от покалывания и зуда. Собаки заскулили у двери, и он их выпустил на улицу. Неприятное онемение пальцев медленно проходило. Он работал кулаком, пил шоколад, сидя в своей просторной одежде, и листал страницы вычислений, сделанные им и Тиммсом.Различие было очевидным: Тиммс писал мелко, изящно, компактно. Почерк в небрежных записях Кристиана был совершенно иным. С первых школьных дней Кристиан боролся против необходимости писать правой рукой и пользовался левой, с угрюмым молчанием перенося наказания учителей, и до сих пор писать ему было нелегко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144