Мэдди остановилась и попробовала освободиться, но вышло еще хуже — зацепился за шипы и ее плащ. Она крикнула. Кристиан вернулся и рывком освободил ее, не обращая внимания на порванную одежду. Он вновь схватил ее за руку, и они побежали дальше.Ноги у Мэдди промокли от холодной росы. Наконец где-то впереди из тумана выплыли кирпичные очертания. Кристиан повернулся и побежал с Мэдди вдоль стены, огибая могильные плиты и надгробья. Один раз они чуть не врезались в покосившийся каменный памятник, на котором были изображены ангелы с пообтрепавшимися кончиками крыльев, которые задумчиво взирали на поросшую мхом эпитафию.За стеной шла жизнь. Мэдди слышала звуки дорожного движения, крики уличных торговцев. Там был город. Какой сильный все-таки контраст с влажными и неясными силуэтами зловещих каменных изваяний кладбища! Еще один неприглядный обычай: метить могилы, ставить памятники. Она предпочитала традиции квакеров — открытые и чистые земли, на которых дух долго не задерживается.Жерво завернул за угол. Продравшись через мокрые ветви старого дерева, они оказались перед каменным гробом. Герцог заскочил на него, едва не поскользнувшись на влажной опавшей листве, и подал руку Мэдди.В его действиях было что-то детское. Наверное, он все-таки знал это место и не раз мальчишкой лазил здесь по стене. Вот и сейчас, как только Мэдди оказалась на плите, он быстро взобрался на стену и оттуда протянул руки, чтобы подтянуть Мэдди. Он не обращал ровно никакого внимания на то, что может разорвать свой богато украшенный костюм или потерять орден, который болтался у него на груди. Кристиан протягивал к ней руки.Мэдди содрогнулась. Жерво что-то нетерпеливо промычал. Где-то сзади громко шуршала опавшая листва. Мэдди показалось, что она услышала голос кузена Эдвардса.Руки герцога сомкнулись за ее спиной и вздернули Мэдди вверх. Он держал ее очень сильно, и ей было больно. Никогда прежде ей не приходилось находиться в столь нелепой и неловкой позе — верхом на стене. Кирпичи цеплялись за чулки. Шляпка съехала набок, и ей было не видно, как далеко до земли на другой стороне стены. Она неловко попыталась поправить свою шляпу и подтянуть вниз юбку, которая задралась выше колен.Жерво нагнулся, развязал у нее под подбородком ленты и забросил шляпку обратно на кладбище, где она зацепилась за обломанную ветку дерева и повисла высоко над землей.Он усмехнулся. В голове у Мэдди пронеслась мысль, что сейчас он поцелует ее, некрасивую, странноватую Архимедию Тиммс, прямо здесь, на стене, в юбке, задранной почти до головы, когда вот-вот их настигнут Ларкин и кузен Эдвардс.Кристиан не поцеловал ее. Он перекинул ногу через стену и спрыгнул на землю. Мэдди изо всех сил старалась не закричать, когда он протянул к ней руки.Она едва сознавала, что делает. Все произошло так быстро, что у Мэдди не было времени на раздумья. Почему она оказалась здесь? Как какая-то дочь неотесанного торговца углем! А герцог пытается снять ее со стены. Из проулка отвратительно несло помоями и ночными горшками…— Уходи! — шептала она. — Уходи! Я ничего им не скажу…Кристиан потянул ее за юбку, приподнялся, дернул за руку, и она потеряла равновесие. Мэдди пыталась сопротивляться, но, содрав кожу на руках, жалобно всхлипнула и упала вниз. Плечо Кристиана спасло ее голову от безжалостных камней.Держась за его камзол, Мэдди с трудом поднялась на колени. Вот теперь-то, когда они сидели в сыром, промозглом проулке, он и поцеловал Мэдди: сильно и больно, придерживая рукой ее голову.Мэдди отпрянула. Встала на ноги. Ее платье порвалось, волосы растрепались, руки кровоточили… А он улыбался ей… Мэдди хотелось плакать…Жерво встал, отряхнул камзол и попытался одной рукой отколоть серебряную звезду со своей ленты. Ничего не получилось, и он с раздражением бросил это занятие. У него был такой расхристанный вид, как у тех гуляк, которые с песнями расходятся по домам на рассвете, в то время, когда все приличные горожане метут ступеньки перед своими дверьми и выносят из каминов пепел.— И что теперь? — Мэдди не могла унять дрожь в голосе. — Куда идти?Жерво прикоснулся к ее голове, тщетно пытаясь убрать выбившуюся прядь волос. Мэдди раздраженно поймала се, нашла выскочившую шпильку и как могла заколола растрепанные волосы. Кристиан обошел вокруг нее и снял с юбки и плаща налипшие на них листья.Ее лучшее, стального цвета платье промокло, порвалось, погибло безнадежно. Кроме того, Мэдди ожидало порицание, а возможно, и наказание, ее могли изгнать из рядов Друзей и даже посадить в тюрьму за похищение герцога Жерво.Мэдди не знала, что делать. Возвращаться назад нельзя.Невозможно было допустить, чтобы герцога снова упекли в Блайтдейл. В то же время аморально женить его только из-за сохранения владений. Совершенно очевидно, что его свадьба с Анной Тротмэн вершилась против воли Божией. Ведь Кристиан не раз повторял клятву, но когда наступил решающий момент, он не смог произнести ни слова — выше этой Истины для Мэдди ничего не существовало. Но что предпринять сейчас, она даже не могла себе представить.Герцог же взял ее за руку, присвоив себе право принимать решения. Настойчиво и властно он повлек Мэдди за собой. Из грязного проулка они вышли на улицу.Мэдди накрыла голову капюшоном, и все равно ей казалось, что она привлекает внимание прохожих. Улица была ей незнакома, Мэдди никогда не была в этом районе. По обеим сторонам тянулись и исчезали в тумане дома. Правда, они значительно отличались от дома Жерво и ему подобных. Но все же превосходили все то, к чему Мэдди была привычна. Откуда-то из тумана доносился аромат жареных яблок, но продавца обнаруживал лишь бесплотный мелодичный женский голос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144