– В голосе Симоны послышалась тревога. – Лондон уже гудит от пересудов о том, как и зачем я ударила тебя ножом.Тристан ухмыльнулся:– Сомневаюсь, чтобы кто-то особенно переживал из-за этого. Куда интереснее последние новости о Безумных Локвудах. Дорогая, мне очень жаль, но сумасшедшая сестра, убитые мачеха и кучер, два похищения и нападение на представителя Скотленд-Ярда опередили небольшую ножевую рану как минимум на несколько миль.– Ну ладно. Теперь давай посмотрим на это с такой стороны… Мне-то зачем выходить за тебя замуж?Тристан попытался гордо выпятить грудь, но, к его большому сожалению, рана не дала ему этого сделать. Тем не менее он не растерялся:– У меня стальные мускулы. – Он спустил одеяло ниже пояса. – Не хочешь на них посмотреть?Вместо ответа Симона расстегнула верхнюю пуговицу блузки со словами:– Ты не единственный в мире человек с великолепными мускулами. И потом мускулы – не всегда главное.– Это так, – согласился Тристан и тут же занялся пуговицами на ее юбке. – Но я получу преимущество перед остальными, если ты будешь знать, что я тебя люблю?– Получишь. – Симона покровительственно улыбнулась. – Но ты сильно ударился головой, и порядочность требует, чтобы тебе дали время и ты смог прийти в себя.Тристан запустил пальцы ей за пояс и притянул ближе к себе, а она охотно позволила ему это сделать.– Ты можешь дать мне целую вечность и еще один день, – прошептал Тристан, легко касаясь губами ее губ, – но это ничего не изменит, Симона. Я тебя люблю. Я люблю тебя с той минуты, когда ты села на подоконник и предложила мне добиваться тебя.– А теперь, когда ты меня добился?– Так я тебя добился? Ты моя?– Целиком и полностью. Я люблю тебя с той минуты, как ты ухмыльнулся и ловко срезал с меня платье.– Ну и ну! – Тристан в восторге помотал головой.– А помнишь тот морской узел? Я тогда чуть в обморок не упала.Он рассмеялся.– Похоже, мы потратили даром массу времени. – Он быстро расстегнул пуговицы ее блузки. – Что ты скажешь на то, чтобы больше его не тратить впустую?Симона прищурилась:– Возможно, сейчас тебе не следует слишком напрягаться.Тристан медленно улыбнулся – он отлично знал, как действует на нее его улыбка.– Счастливые люди поправляются быстрее, поверь.Симона с трудом перевела дыхание:– Только не в том случае, когда у них рвутся швы, открываются раны, и они умирают от потери крови.Умереть от потери крови? Ну уж нет!– Думаю, в ближайший час у меня ничего не порвется – ну, может, только твоя блузка, если ты не придвинешься так, чтобы я смог расстегнуть пуговицы.Симона не двинулась с места.– Ты ведь не собираешься стать одной из вечно беспокоящихся и суетящихся жен?– Если ты на такую рассчитывал, – ответила она и, тихо засмеявшись, встала с кровати, – то тебя ждет горькое разочарование.Тристан напрягся.– Куда это ты собралась?– Разве не ясно? – Симона подошла к столику. – Мне давно следовало бы уйти домой, чтобы подумать о спасении остатков благопристойности и все такое прочее.Благопристойности? Если бы сейчас благопристойность Симоны кого-нибудь интересовала, то Хейвуд уже стоял бы в ногах его кровати и неодобрительно хмурился.Спрятав улыбку, Тристан спросил:– Полагаю, тебя уже ждут внизу, чтобы забрать домой?– Я об этом ничего не знаю.– Милая, если уж Хейвуду все равно, то остальным и подавно. И потом нам слишком поздно притворяться, будто нас интересует благопристойность. Как говорят в таком случае, корабль уже давно уплыл.Симона вздохнула:– Тогда скажи, может, тебе хочется есть?– Хочется, но не есть.– Значит, ты хочешь чего-нибудь выпить? Кстати, миссис Дэвис принесла чаю…– Нет, только не чай! – К этому моменту в голове Тристана уже стал складываться блестящий план. – У меня в секретере есть бутылка бренди.Симона подошла к богато украшенному резьбой секретеру из красного дерева и опустила крышку.– Тут еще две рюмки! – с удовлетворением отметила она, доставая из пазов открывшееся ее глазам сокровище – фляжку и две стопки. – Как это предусмотрительно с твоей стороны!Она налила в каждую рюмку по щедрому глотку, потом снова закрыла бутылку и протянула одну рюмку Тристану.– Смотри, как бы от этого у тебя еще больше не заболела голова.– Напротив, это поможет мне забыть о боли, – ухмыльнулся Тристан, принимая рюмку.– Что еще я могу тебе подать? Ты уверен, что не хочешь есть?– Уверен. Там у меня в шкафу, – добавил он, терпеливо продолжая осуществлять свой план, – лежит альбом для этюдов и угли. Выдвини нижний правый ящик.Симона внимательно посмотрела на него, потом тихо рассмеялась, отпила немного бренди и пошла к шкафу. Тристан наблюдал за тем, как она наклоняется и достает его рисовальные принадлежности: улыбка его стала шире, кровь разгоралась от восхищения.– И что ты намереваешься рисовать? – спросила она, возвращаясь к нему.– Тебя.– Вот как…– Я ведь обещал тебе это сделать, помнишь?– Конечно, помню. – Озорно блеснув глазами, Симона провела кончиком языка по нижней губе, после чего, медленно расстегивая пуговицы на блузке, спросила: – Где мне устроиться?Тристан победно ухмыльнулся. Поставив бренди на столик у кровати, он похлопал по пустой половине кровати.– Ты настоящий повеса! – шутливо возмутилась Симона, позволяя ему притянуть ее ближе и усадить на кровать.– Если хочешь, я могу исправиться.– Не смей и пытаться! – с притворным ужасом воскликнула Симона. – Никогда! Я люблю тебя таким, какой ты есть.Тристан медленно провел кончиками пальцев по ее шее.– Сейчас твое сердечко трепещет и замирает, я прав?– Да. Мне пойти запереть дверь?Тристан отвел ткань с ее груди и улыбнулся:– Ты считаешь, мы должны вести себя скандально?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78