Но самое главное, Джеффри был взрослым человеком и имел сына возраста Даффида, заключенного вместе с ним в тюрьму за то же преступление, тогда как Даффиду не было и двенадцати.
Но Даффид знал то, чего не знали Джеффри с сыном: как выжить в тюрьме – как-никак он делал это уже много раз; вот почему за короткое время совместного пребывания в неволе он и его собрат по преступлению, Эймиас, смогли помочь Джеффри и его сыну. Взамен они получили важную вещь, которой прежде не имели: силу и защиту взрослого мужчины в таком месте, где мускулы значили для выживания не меньше, чем ловкость.
Плюс к этому они приобрели и еще кое-что. Знатный родственник Джеффри имел влияние в правительстве, которое спасло от петли палача самого Джеффри, а заодно Даффида с Эймиасом. Их отправили на каторгу вместо того, чтобы вздернуть на виселице, и хотя эта участь могла тоже оказаться смертельной, они решили противостоять такой возможности. В итоге они выжили и преуспели так же, как их партнерство. Разбогатев, они снова вернулись в Англию: Джеффри – чтобы стать графом Эгремонтом, Даффид и его брат – чтобы стать светскими молодыми людьми. Произошло это всего год назад, и с тех пор мир Даффида кардинально изменился: теперь он был богат и свободен, но в первый раз в своей жизни одинок. Для него всегда были готовы апартаменты в роскошном дворце и еще одни в лондонском доме Джеффри; к тому же у него имелась своя квартира в Лондоне. А вот чего у него не было, так это двух его друзей: сына графа, Кристиана, и первого «брата», уличного бродяги Эймиаса Сент-Айвза – оба благополучно женились. Конечно, они все еще оставались его братьями, но теперь их жизни принадлежали очаровательным женам, и Даффид не желал им ничего другого. Вот только сам он временами чувствовал себя невероятно одиноким.
Граф наклонился и заглянул Даффиду в глаза.
– Твоя мать хочет исправить отношения между вами, – мягко произнес он. – Не думаю, что для нее имеет значение твой успех. Главное, ты должен попытаться.
Даффид кивнул:
– Я попытаюсь, тем более что меня интересует беглянка.
– Но ты даже не знаком с ней, – напомнил граф.
– И все равно, ваше сиятельство, – проворчал Даффид, – я делаю это не для старухи, а потому, что сам этого хочу.
Граф поморщился.
– Ваши уши стали так же деликатны, как ваши чувства? – кисло поинтересовался Даффид и, наклонив голову, нарочито усердно поклонился. – Простите. Не знал, что вместе с новым платьем вы приобрели новые манеры, милорд.
– Я не говорю, кто твоя мать или кем она не является, – спокойно произнес граф. – Я говорю, что она остается твоей матерью, даже несмотря на то что пыталась задушить тебя при рождении. Хорошо воспитанный мужчина никогда не забывает об этом.
– Но я вовсе не ею воспитан, как вы прекрасно знаете, – ответил Даффид с напряженной улыбкой. – Вы научили меня писать, считать и вообще всему. До того как вы встретили меня, я не был воспитан, а был только рожден. Или мне следует сказать – незаконно рожден? Вы научили меня говорить, – добавил он упрямо, – и даже научили манерам, так что прошу у вас прощения. Я не хотел оскорбить вас, а то, что сказал, было неправильно.
– Скорее невежливо, – уточнил граф, и они оба рассмеялись, после чего Даффид рассказал графу о своих поисках.
– Не знаю, смогу ли я найти эту девчонку, – наконец признался он. – Она пропала несколько дней назад, и я иду по остывшему следу. Впрочем, если она в Англии, я ее все равно найду, хотя бы потому, что беглецы всегда оставляют следы. К тому же у меня много друзей в трущобах, поскольку я цыган и каторжник.
– Наполовину цыган и бывший каторжник, – поправил его граф.
– Для большинства людей даже половины достаточно, и к тому же каторга никогда не забывается.
– Это верно. – Граф вздохнул. – Но человек представляет собой нечто гораздо большее, чем какие бы то ни было воспоминания.
– Видишь ли, я верю в тебя. – Лицо графа стало серьезным. – И именно поэтому сказал твоей матери, что ты именно тот, кого ей следует попросить о помощи.
– Вы! – воскликнул Даффид, вскакивая с кресла. – Так это вы сосватали меня, а вовсе не она вспомнила обо мне! Впрочем, почему я должен был ожидать чего-то другого? А вы идите к черту за такую любезность, милорд, вот что я вам скажу.
– Ладно-ладно, успокойся. – Граф сделал нетерпеливый жест рукой. – И, пожалуйста, сядь. Я хорошо знаю тебя. Виконтесса действительно пришла ко мне первой, но только чтобы спросить, знаю ли я кого-то, кто мог бы помочь найти ее крестницу. Я тоже старый каторжник, ты это знаешь, а все, что ей было нужно, это кто-то со связями в определенных слоях общества. Сама она не осмелилась бы попросить тебя.
– Понимаю. – Даффид снова сел. – Ладно, она хотя бы приятная на вид женщина, с чем я вас и поздравляю.
– Ты знаешь, если бы я не любил тебя так сильно, – спокойно сказал граф, – я бы высек тебя за это или хотя бы попытался; но не уверен, что смогу высечь хоть кого-то. Тем не менее, запомни вот что: я не желаю твою мать. Она действительно привлекательна, но не в моем вкусе, так что выбрось эту мысль из головы. Давай лучше поговорим о тебе: ты уже нашел себе подходящую женщину?
– Хороший повод переменить тему. – Даффид рассмеялся. – Да, нашел много раз и надеюсь, что еще много раз найду, благодарю вас.
– Я имел в виду женщину для брака. Есть ли шанс, что у нас скоро будет еще одна свадьба? Мы можем устроить ее здесь…
Даффид в ужасе вскинул руки:
– Жениться? Никогда!
– Увы, у тебя очень плохое мнение об институте брака. – Граф снова вздохнул. – Причины веские, учитывая твою историю, но, возможно, сейчас, когда мальчики нашли свое счастье, ты изменишь свое мнение?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73