Она пробудилась от бешеного сердцебиения. Дверь с шумом распахнулась. В коридоре эхом отдавались мужские голоса. В темноте, поблескивая, плясали ослепительные огни. Значит, поздно! Слишком поздно! Теперь ее нагой потащат на смерть.
Будь они все прокляты!
Миракл схватила плащ, вскочила с кровати и метнулась к окну, пытаясь одолеть оконную створку. Шансов остаться в живых, спрыгнув во двор с такой высоты, практически нет, но такая смерть лучше, чем виселица!
Ее запястье сжала чья-то рука. Горячее дыхание, гневное и учащенное, обожгло щеку.
– Что вы затеяли, черт вас возьми?
Миракл подняла глаза и увидела лорда Райдерборна. Она посмотрела поверх его плеча. Громыхая ведрами, одни слуги вычерпывали из ванны остывшую воду. Другие зажигали свечи, устанавливали перед камином стол со стульями. Горничные внесли подносы с горячей едой. Испытывая невероятное облегчение и дьявольскую радость, Миракл закрыла глаза, наполнившиеся слезами.
Дверь за слугами затворилась, и Миракл осталась наедине со своим спасителем.
– Вы обещали, что не будете пытаться покончить с собой. – Его пальцы на ее запястье жгли ей кожу. – Неужто ваше слово ничего не стоит?
– Я сказала, что не сделаю этого без веской на то причины.
– И что же, этот ужин – достаточно веская на то причина? – спросил он. – У вас столь специфические гастрономические предпочтения, что в «Веселом монархе» их удовлетворить не смогут?
– Вовсе нет, милорд. Пахнет, право, божественно, и я страшно проголодалась.
– Я тоже.
– Тогда давайте ужинать, – сказала Миракл.
– Я хочу, чтобы вы доверяли мне, – сказал Райдер. – Неужели в этом желании нет никакого резона?
– Не знаю. Может быть, дело вовсе не в резонах?
– Ах, оставьте! Любой джентльмен спас бы и тонущую собаку, ничего не ожидая в качестве благодарности за спасение.
– Тогда почему вы удерживаете меня здесь против моей воли?
– Потому что у меня большие возможности, кроме того, вам лучше подкрепиться как следует и выспаться, прежде чем принимать следующее решение. Я принес вам одежду. Она вон там! На кровати. Кое-что должно вам подойти. Никто не найдет вас здесь, даже ваш муж.
Миракл судорожно сглотнула:
– У меня нет мужа.
– В вашем сердце, после того, что он учинил над вами, – скорее всего. Но, если вы пожелаете, я смогу сделать так, чтобы это стало реальностью.
– Я и без того ваша должница, милорд.
– Любой долг такого рода легко прощается. Что за важность?
Миракл закусила губу.
– Для меня это важно.
– Важен только долг чести, – настойчиво проговорил Райдер. – Нравится нам с вами это или нет, а я за вас в ответе и настаиваю, чтобы вы оставались здесь. Вы не можете уехать, не приняв моей помощи или не объяснив, почему я не должен вам помогать. Вы согласны?
Миракл еще плотнее запахнула плащ.
– Ничего другого не остается.
Райдер подступил к ней ближе, великолепный в своей мужской силе.
– Даете слово?
Миракл заглянула ему в глаза и увидела, как в них сквозь привычную надменность – неизбежную спутницу власти – проглядывает искренняя забота. Что еще было во взгляде этих зеленых глаз, он возможно, и сам не знал. Но Миракл знала.
– Даю вам слово, лорд Райдерборн, что не покину эту комнату, не открыв вам правды или не приняв вашей помощи.
– Стало быть, договорились, – сказал он. – Ловлю вас на слове.
– Тогда, если позволите, милорд, я оденусь. Дайте мне несколько минут, и я почту за честь составить вам компанию за ужином. Утром вы получите от меня либо правду, либо призыв о помощи, а возможно, и то, и другое.
Женщина вышла из-за ширмы.
Она прошла вперед, ступая почти бесшумно в белых атласных бальных туфлях, – в сущности, представлявших собой лоскуток материи на тончайшей подошве, с ленточками, оплетавшими щиколотки.
– Я допустила с вами грубость, – проговорила она. – Я не желала обидеть вас. Ваша светлость поступили в высшей степени благородно, и я вам благодарна. Я обязана вам жизнью и помню об этом.
– Благодарю вас. Вы и вообразить не можете, каким утешением является для меня это ваше признание. Вы проголодались?
– Как волк! – Женщина взглянула на него из-под ресниц.
– Боюсь, выбор у нас весьма невелик – придется довольствоваться тем, что оказалось у хозяина под рукой: здесь суп из бычьих хвостов, тушеный кролик, холодный пирог с говядиной, жаркое из цыпленка, пара фруктовых пирогов – вишневый и, кажется, с ревенем и имбирем да кувшин жирных сливок. Устроит ли вас столь нехитрая деревенская снедь?
– Меня все устроит, милорд, – и простая пища, и любые изыски.
– Так что же вы выберете? – поинтересовался он.
Не переставая улыбаться, она долила ему вина и ножом разрезала аппетитный пирог.
– Я, конечно, выберу самую благородную пищу из того, что есть, – ответила женщина.
Райдер осушил бокал, удивляясь, что она с такой легкостью отринула от себя все недавние страхи… Не потому ли, что находилась рядом с ним?
– Но разве этот ужасный мясной пирог не пугает вас, мэм? – поинтересовался Райдер, чтобы окончательно увериться в своем предположении. – Вы не находите его слишком грозным?
Женщина насмешливо вскинула бровь.
– А что, в других дам такие знатные пироги вселяют ужас, милорд?
– Увы, это случается весьма часто, мэм! – Райдер почувствовал приятное опьянение. – Да, слишком часто, черт возьми!
– Неужели говядина вызывает страх просто потому, что она из высшей знати? – Женщина, подавшись вперед, постучала по пирогу ножом. – Эй, вы, поднимайтесь, сэр Филейная Часть!
Райдера чрезвычайно волновала затененная ложбинка между дивных холмиков ее грудей. Он осушил очередной бокал, сказав себе, что отступать поздно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15