– Ги кивнул в сторону тела. – Это ваш дружок?
– Нет, хотя признаюсь, его смерть немного меня расстроила.
– Потому что у англичан никогда не используется гаррота, тогда как убийцы… Откуда это вы прибыли?.. Убит именно таким способом.
Джек отступил и сдернул с головы капюшон. Тощий человек в зеленой куртке пробирался сквозь толпу.
– Ги, будьте добры, позаботьтесь об этом бренном теле.
– При одном условии – вы все объясните мне потом за бренди.
Мельтешащие пассажиры на мгновение загородили зеленую куртку.
– Насчет бренди не сомневайтесь, насчет объяснения не ручаюсь.
Ги нахмурился:
– Если вам удастся остаться в живых, вы сделаете это в Уилдсхее. Все члены вашей семьи будут счастливы видеть вас.
– Я, без сомнения, отправлюсь в фамильный особняк… – ответил Джек, – но не раньше чем переоденусь. В таком виде я, разумеется, не очень-то понравлюсь матушке. А пока проследите, чтобы никто не добрался до карманов этого мертвеца прежде, чем я вернусь.
Ги немного подумал, а потом повернулся и крикнул:
– Эй, вы! Отнесите этого человека в «Розу и корону»! Произошел несчастный случай…
Двое рабочих прикоснулись к шапкам и вышли вперед. Толпа начала расходиться, зеленая куртка исчезла.
Пистолет скользнул ему в руку, и Джека поглотила толпа. Теперь он шел, ведомый только своим чутьем и призрачным запахом сандалового дерева.
Он заметил человека в зеленом в тот момент, когда тот свернул в безлюдный переулок. Джек, насторожившись, двинулся за ним. Преследуемый проскочил мимо груды ящиков, потом огляделся и остановился: скорее всего это малаец, хотя теперь он человек без совести и родины, один из многочисленных сорванных с насиженных мест моряков в обширной Британской империи. Джек притаился за грудой ящиков и стал наблюдать.
Еще одна фигура вынырнула из-под навеса выступавшего верхнего этажа: человек в синем тюрбане. Малаец вытащил из-под полы своей зеленой куртки мешок убитого матроса. Второй вырвал его у него из рук и вывалил содержимое на брусчатку мостовой. Перерыв все, он что-то вопросительно прошипел. Малаец пожал плечами и выбросил вперед обе руки общепринятым жестом: ничего!
Человек в тюрбане, отшвырнув в сторону пустой мешок,
подошел к малайцу с явным намерением учинить допрос с пристрастием. Матрос покачал головой. Проворная, как кобра, рука схватила его за горло. Малаец задыхаясь, закатил глаза. Задав несколько вопросов, нападавший разжал пальцы и швырнул на мостовую горсть монет.
Малаец нагнулся, чтобы подобрать их. Человек в синем тюрбане свернул за угол и исчез.
Джек бесшумно двинулся вперед, но все-таки преследуемый успел его заметить, повернул голову и оскалил зубы. Но Джек опередил его и ударил ребром ладони ему по шее. Малаец рухнул как подкошенный.
Синий тюрбан исчез в проулке, ведущем в район, густо застроенный складами, мастерскими и доходными домами. На перекрестке след человека затерялся в путанице других следов. Человек пропал из виду, но это не имело значения. Он всего лишь еще один подручный, хотя наверняка более опасный. Вне всяких сомнений, теперь он уже далеко, за несколько улиц отсюда, но он ничего не принесет своему нанимателю, кроме разочарования.
Джек подошел к лежавшему без сознания малайцу и втащил его под навес. Холстина на мешке матроса пропахла морской солью, дегтем, потом, табаком. Никакого сандалового дерева, никакого дикого неведомого запаха Востока. Ничего.
Без особой надежды Джек вывернул карманы малайца, прощупывая каждый шов и дюйм подкладки. Смертоносная проволока нашлась в кушаке. Голые ноги матроса, странно беззащитные, согнулись на мокрых камнях. Джек уставился в коричневое лицо, не понимая, с какой стати он испытывает жалость к этому убийце.
Он снова оглядел разбросанные вещи, потом, как положено доброму вору, собрал все, что имело хоть какую-то ценность – монеты, бристольскую матросскую трубку, нож, – оставив только полотняный носовой платок. Поразмыслив, Джек забрал и его тоже.
Почтовая карета высадила пассажиров, взяла новых и отправилась в обратный путь. Пассажиры с корабля разошлись по разным трактирам или разъехались. На улице остался только настырный дождь, засыпавший все вокруг мелкой водяной пылью. Комок черной ткани катился вдоль фасада лавки. Джек, огибая лужи и навоз, схватил сломанный зонтик за рукоятку.
А потом рассмеялся, словно заглянул в лицо своей неудаче.
– Мое дорогое дитя, ты промокла до нитки, – сказала тетя Сейли, едва открыв дверь. – Ты проделала такую дорогу из Лайма! Мы пытались высмотреть тебя в окно, но такой ужасный дождь, и еще целая толпа… Дороги совсем развезло?
Мисс Энн Марш поставила на пол корзину, развязала ленты и наклонилась, чтобы поцеловать тетку в щеку. Вот ведь смешно: она до сих пор не может успокоиться, словно только что избежала страшной опасности.
– Настоящая топь! Поэтому мы прибыли с большим опозданием. – Она сняла свою промокшую шляпку и попыталась скрыть ощущение томительного смущения. – Только я успела выйти из кареты мистера Трента и спуститься с горы, как попала в давку, точно яблоко в пресс для сидра. Прибыл какой-то корабль?
– «Рискованный» вернулся с Востока. А как там, дома? Все в порядке?
– Все передают поклоны. Я привезла вам последние папины проповеди, корзину со свежими фруктами из нашего сада и славную жирную курицу от матери.
Тетя Сейли просияла:
– Брат прислал мне самый лучший подарок – мою любимую племянницу. А теперь вылезай-ка из этих мокрых одежек, пока не простудилась!
С полей шляпки капала вода. Энн встряхнула шляпку и отдала ее теткиной горничной Эдит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105