Немного безвкусное обручальное кольцо слишком велико для маленьких аристократических пальцев. Кэтрин почувствовала, как внутри у нее все сжалось. «По-другому» быть не может, дорогая Сара, потому что мы с тобой слишком разные. Я боролась за существование, тебя же холили и лелеяли. Я познала голод и холод, а ты никогда ни в чем не испытывала недостатка. Щедрые дары, которыми осыпает тебя жизнь, ты принимаешь как должное, я же с детства выцарапывала у судьбы ее благосклонность, даже мои ногти стали походить на когти. Ты любишь своего мужа, а я пылаю к нему преступной страстью, и дни его отсутствия камнем лежат у меня на сердце».
Кэтрин настолько ясно представила себе все то, о чем думала, словно произнесла это вслух. Она глядела на протянутую руку Сары, понимая, что не заставит себя к ней прикоснуться. Пусть в душе она прелюбодейка, но хотя бы не лицемерка. И не лгунья.
— Чего же ты хочешь? — осторожно поинтересовалась Кэтрин.
— Чтобы рядом со мной была моя семья, — не задумываясь ответила племянница, магическое обаяние которой начинало действовать на тетку. — А сейчас мне бы хотелось поделиться с тобой своей радостью… Кэтрин замерла, догадываясь и отчаянно боясь подтверждения своей догадки.
— Я жду ребенка, — призналась Сара.
Кэтрин вдруг захотелось расцарапать в кровь ее счастливое лицо.
Разумеется, она этого не сделала. Более того, позволила Саре пожать ей руку, ощутив прикосновение шелковистой кожи к своей загрубелой ладони.
А цветочную клумбу придется начинать заново.
— А потом он говорит, — хихикнув, продолжала Молли, — что у него под килтом есть для меня огромный сюрприз, который еле там умещается. Слыхали вы что-нибудь подобное?
— Слышать мало, надо видеть, — наставительно заметила Рут. — Говори прямо, Молли-дорогуша, он не соврал?
Собравшееся на кухне общество разразилось дружным хохотом при виде зардевшейся от смущения Молли. Даже Кэтрин улыбнулась, слишком уж непривычно выглядела сейчас ее подруга.
У обитателей Ненвернесса имелся и более важный повод для веселья. У многих разгладились морщины у глаз, на лицах появились блаженные улыбки. Дело в том, что сегодня утром мужчины, незаметно покинувшие Ненвернесс, как с первыми лучами солнца покидает долину ночной туман, вернулись в замок вместе с лэрдом. Он въехал в ворота последним, горделиво восседая на гнедом скакуне. И хотя сидящие на кухне не говорили об их возвращении, это вовсе не свидетельствовало о том, что они не рады такому повороту событий.
Хью рассеянной улыбкой приветствовал слугу, выбежавшего навстречу, чтобы отвести коня в стойло, однако улыбка мгновенно сбежала с его лица. Угрюмым взглядом лэрд обвел внутренний двор, будто стараясь запечатлеть в памяти каждый кирпич, каждую пядь земли, каждый камешек на дорожке. Боясь, что он ее заметит, Кэтрин поспешно отпрянула от края стены, благословенного убежища, которое она не раз посетила за прошедшие недели.
— Обычное дело, — раздался голос Мэри, и глаза ее лукаво блеснули. — Мужчины как рыбы: чем свежее, тем лучше.
Ответом снова был дружный смех.
Кэтрин тоже попыталась улыбнуться, но, видимо, улыбка получилась не слишком радостной, ибо Молли шутливо заметила, обращаясь к подруге:
— Ты, похоже, не в себе. Не иначе водяные утащили на дно твой разум.
Только сейчас Молли обратила внимание на горькую складку, прорезавшую лоб Кэтрин, и на ее отсутствующий взгляд. А уж когда молодая женщина вопреки обыкновению не заставила сына доедать бобы, шотландка окончательно убедилась: что-то не так. Уильям, не преминувший воспользоваться настроением матери, сразу поинтересовался, можно ли ему покататься на лошади лэрда, получив в ответ неожиданное: «Да, конечно». Лишь вмешательство Молли помешало мальчишке тут же броситься на конюшню.
За несколько недель с момента отъезда мужчин Кэтрин очень изменилась, чего проницательная Молли не могла не заметить. Она успела полюбить молодую вдову, как родную сестру, но любовь не помешала бы ей высказаться, касалось ли дело ее близких или человека постороннего, вроде приезжей южанки.
Решив оставить разговоры на потом, Молли протянула Кэтрин один конец толстой палки, сама взялась за другой, и женщины вместе сняли с огня котел. Готовя еду, Элис обычно наполняла его водой и ставила на плиту, а после трапезы вся посуда погружалась в кипящее озеро. Этот способ впервые предложила покойная мать нынешнего лэрда. Ходили слухи, что она узнала о нем от деда, который в молодости провел несколько лет в плену у сарацинов. Во время мытья посуды кухня превращалась в место столь же опасное, как и во время большой стирки. При неосторожном движении котел мог соскользнуть с палки, выплеснув кипяток на ноги тем, кто в этот момент оказывался рядом.
К облегчению Молли, ее помощница все же не окончательно потеряла разум. Осторожно, не торопясь, женщины поставили котел на пол. Когда вода чуть остынет, туда опустят посуду. Обычный порядок, усвоенный Молли еще в детстве. Ребенком она собирала овощи в огороде, потом ей доверили их чистить, а овощей требовались горы, ведь одновременно за стол в большом зале садилось несколько сотен человек. Подростком она начала помогать судомойке, в неполные двадцать лет стала судомойкой и наконец дослужилась до помощницы кухарки. Это положение Молли занимала и сейчас, готовая сменить Элис, когда та, состарившись, решит уйти на покой.
По мнению Молли, кухонная жизнь мало чем отличалась от жизни Ненвернесса. И тут, и там все устроено достаточно просто, если не принимать во внимание пустяки вроде угрозы англичан, заморских принцев и парламентского союза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96