Дворецкий, дожидавшийся хозяина, объяснил, в чем дело.
Перепрыгивая через ступеньки, Алекс побежал в спальню супруги. И обнаружил, что Лаура плещется в ванне. Она еще и напевала, причем ужасно фальшивила, — вероятно, не таким уж безупречным было ее образование.
Алекс пристально посмотрел на жену.
— Что вы сказали гостям, миледи?! — рявкнул он. Лаура одарила мужа очаровательной улыбкой.
— Алекс, тебе не кажется, что к прислуге ты относишься куда лучше, чем к жене?
— О чем ты?
— Так, вспомнилось… Когда я была у тебя в услужении, ты не смел так повышать на меня голос.
— А ты считаешь, что ни в чем не виновата? Ты что, не знаешь, что на нашей свадьбе присутствовал самый влиятельный человек в Англии? Где Уильям Питт?
— Честное слово, не знаю, где он. Может, в Блейкморе. Могу лишь сказать, где Элайн. Я попросила ее удалиться, потому что не хочу, чтобы она находилась в этом доме. Насколько мне известно, вдовствующая графиня сейчас в гостинице.
Лаура с невозмутимым видом выбралась из ванны, подошла к камину и принялась растираться полотенцем. Граф пытался не замечать ее наготы, но это было не так-то просто. Ведь он же не скопец! Длительное воздержание — не такое уж легкое испытание для мужчины его возраста.
Наконец Лаура накинула халат, и граф вздохнул с облегчением. Однако его ждало новое испытание. Лаура вдруг вытащила шпильки из волос, и по плечам ее рассыпались золистые локоны. Алекс слишком хорошо помнил то мгновение, когда она впервые распустила перед ним свои чудесные волосы. И сейчас он смотрел на нее и старался не думать о том, что произошло после этого.
— Я устала, Алекс… — протянула Лаура с томной улыбкой. — Устала ссориться с тобой. Неужели тебе это не надоело? В конце концов сегодня наша первая брачная ночь.
— Разве? А я думал, нет.
Словно не замечая того, что халат ее распахнулся, Лаура пересекла комнату и подошла к столу. Взяв с серебряного подноса ножку цыпленка, она поднялась на приступок огромной кровати и, усевшись на постель, принялась с аппетитом ужинать. При этом она время от времени поглядывала на Алекса, а тот, в свою очередь, не сводил с нее гневного взгляда.
— Смирись, дорогой, — пробормотала Лаура, вгрызаясь в цыпленка.
Граф прекрасно понимал, что спокойствие жены — не более чем притворство. И все же продолжал злиться.
— Надо было придушить тебя, когда ты была еще ребенком! — выпалил он.
— Ну и представь, чего бы мы оба лишились! — Лаура сидела, скрестив ноги по-турецки. Казалось, она не замечала, что почти раздета. — Было время, Алекс, когда ты счел бы нынешнюю ситуацию весьма пикантной.
— Это было до того, как я понял, кто на самом деле моя жена. До того, как я осознал всю меру ее вероломства.
Встав на колени, Лаура положила обглоданную косточку на столик и облизала каждый палец. Затем, выпрямившись, посмотрела на мужа. Посмотрела так, как смотрят на упрямых детей уставшие родители.
— О ты, король всех несчастных…
— Нет, только не это! — завопил Алекс, потрясая кулаками. — Не желаю, чтобы меня засыпали цитатами!
— Хорошо, — кивнула Лаура. — Чем бы ты тогда хотел заняться?
Он внимательно посмотрел на нее и процедил сквозь зубы:
— После того, как придушу тебя?
— Ты в самом деле этого хочешь? — Она ослепительно улыбнулась. Зубы у нее были белые и ровные, и граф вдруг подумал о том, что они, должно быть, еще и острые.
— В настоящий момент — именно этого.
Алекс по— прежнему злился -и в то же время любовался своей женой. В эти мгновения она была необыкновенно хороша.
— Но, Алекс, откуда такое желание?
Глядя на него, она думала о том, что он никогда еще не выглядел столь импозантно, пусть даже его шелковую рубашку намочил дождь и волосы растрепались.
— Откуда?… Ты еще смеешь спрашивать?!
— О гордость, лежащая в основе человеческой слепоты и косности, о гордость — извечное знамя дураков!
Граф вздрогнул и невольно сжал кулаки.
— Алекс, присядь, а то вена у тебя на шее сейчас лопнет. Что я такого сделала? Чем вызвала столь бурный гнев?
Она не могла поверить в то, что гнев его не утихнет, и ей просто не приходило в голову, что он может выбрать другую спальню, не ту, что предназначалась им как молодоженам. Она не предполагала, что муж вдруг развернется и уйдет.
И теперь Лаура, понурившись, сидела на постели. Граф уже в дверях заявил:
— Продолжайте развлекаться цитатами в одиночку, миледи. Я не желаю вас слушать!
Граф Кардифф, закаленный в боях офицер, способный, как ему казалось, найти выход из любой ситуации, вышел из (пальни своей жены с видом триумфатора — вышел, не удостоив ее напоследок и взглядом.
Он нашел убежище в одной из комнат для гостей.

* * *
Ни с одной из героинь столь любимых Лаурой романов ни разу ничего подобного не случалось. Их смелость всегда вознаграждалась, их очарование неизменно возводило их на пьедестал, и возлюбленные, которых героини поучали, неизбежно приносили им свои извинения. Мужчины роняли скупые слезы или, не стыдясь, рыдали; случалось так, что герои романов были готовы покончить с собой, думая, что не встречают взаимности, но чтобы поступать так, как поступил Алекс… Такого в книгах не случалось ни разу.
Героини, конечно, не всегда бывали добродетельны, но ни одной из них не случалось провести первую брачную ночь в одиночестве.
Впрочем, ни одна из героинь не действовала столь прямолинейно и глупо, как она.
Но ведь Алекс сам говорил ей о том, что она подарила ему веру, когда он уже изверился, и надежду, когда он уже и не мечтал ее обрести.
Если он считал ее способной на это, то почему же не считает способной быть ему женой? Да, она поступила неосмотрительно и готова была в этом признаться, но ведь поступки ее диктовались лишь желанием вытащить его из им же созданной тюрьмы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85