Пришлось долго кружить по старому крылу замка, сворачивая то направо, то налево. Наконец Беатрис увидела перед собой двойные сводчатые двери, украшенные массивным резным крестом.
На мгновение она заколебалась. Если Роберт в часовне, что она ему скажет? Возможно, сейчас не лучшее время, чтобы проявлять строгость. Но если не теперь, то когда? Рано или поздно кому-то придется сказать мальчику «нет». И чем раньше это произойдет, тем лучше для Роберта. Не стоит позволять ему быть слишком заносчивым. Рядом с ним должен быть кто-то взрослый.
Беатрис толкнула тяжелую дверь и вошла в залитую светом часовню. На этот раз помещение освещали не свечи – свет струился сквозь цветные витражи на стенах. Алтарь, расположенный в нише напротив входа, был затянут кружевной тканью цвета слоновой кости. Его убранство составляли два массивных кубка и несколько блюд из литого золота. Перед самым алтарем стояла скамеечка для коленопреклонений, обитая темно-красным бархатом. На самом ее краешке, склонив голову и сложив молитвенно руки, стоял на коленях Роберт, двенадцатый герцог Брикин.
Беатрис не хотела мешать ребенку молиться. Стараясь не шуметь, она тихо опустилась на деревянную скамью посередине часовни.
Но Роберт нарочно заговорил громче, обращаясь к Всевышнему во весь голос:
– Господи, пожалуйста, избавь меня от нее. Верни ее туда, откуда она явилась. Боже, пусть ее унесет ураган или поразит молния.
– Отец Небесный, прошу тебя, даруй рабу твоему немного смирения и скромности, – также громко взмолилась Беатрис. – Пожалуйста, помоги ему понять, что я стараюсь изо всех сил ради его блага. Что я настаиваю на том, чтобы он прилежно учился. Для его же пользы. Его родители не хотели бы видеть своего сына необразованным грубияном.
В воздухе повисла тишина. Беатрис подняла глаза и увидела, что Роберт стоит у церковной скамьи.
– Никто не смеет говорить о моих родителях.
– Кто установил это правило? Вы сами?
Мальчик покачал головой.
– Мой дядя.
– Он думает, что вам будет больно слышать о них? Если так, то это нелепо. Мы должны помнить тех, о ком скорбим.
Роберт присел на край скамьи.
– Вы мне не нравитесь.
– Вы меня совсем не знаете. Вам просто не нравится сама мысль о том, что кто-то, а тем более гувернантка, станет указывать вам, что делать.
– Никто больше не пытается меня поучать.
– Можно не сомневаться: любой мальчишка в Килбридден-Виллидж превосходит вас в математике или географии. – Роберт с подозрением покосился на нее. – География, Роберт, – это наука о земле. Если вы хотите стать герцогом, вы должны как можно больше узнать о мире, в котором мы живем.
– Я и есть герцог.
– Если вы хотите стать настоящим герцогом, вы должны учиться.
– И что же еще мне надо знать?
– То, что знали и надеялись передать вам ваши родители. Они хотели бы, чтобы вы много читали, хорошо знали Библию и наследие писателей прошлого, разбирались в современной литературе. Они научили бы вас, как подсчитать урожай на полях или вычислить поголовье скота, как решать задачи и справляться с трудностями. Как защитить семейную собственность, сохранить фамильное состояние и даже приумножить его.
– И как очистить Крэннок-Касл от моего дяди?
Вопрос заставил Беатрис растерянно замолчать.
– Да, думаю, и этому, – сказала она, наконец. Мальчик кивнул, соглашаясь. – Неприятно носить прозвище «невежественный», Роберт. И вам это не пристало. Сам по себе герцогский титул не способен наделить знаниями. Вам дан разум. И вы должны использовать свои способности, чтобы приобретать знания. А знания помогут вам стать самым лучшим герцогом Брикином.
– Вы знали моих родителей?
– К сожалению, не имела удовольствия. Вы расскажете мне о них?
Роберт покачал головой.
– Мои родители умерли год назад, – призналась Беатрис. – Ушли из жизни друг за другом, с разницей в три дня. Не проходит и дня, чтобы я не тосковала о них.
– Вы когда-нибудь говорите о них? – Спросил Роберт дрожащим голосом. Казалось, мальчик страстно хочет, но в то же время боится услышать ответ.
– Иногда. Мне потребовалось время, чтобы справиться с собой. Сначала я все время плакала, когда пыталась заговорить.
– Моих родителей не стало полгода назад.
– Прошло не слишком много времени…
Роберт хмуро качнул головой.
– Когда попадаешь в беду, дни тянутся очень медленно.
Какое-то время они сидели молча. Казалось, наступило долгожданное перемирие, но Беатрис не обманывалась. Роберт в любой момент мог снова замкнуться в себе, разразиться оскорблениями или сбежать, оставив ее одну в часовне.
– У моей матушки был удивительный смех, – неожиданно добавил он. – Когда она чему-то радовалась, то все вокруг улыбались. – Беатрис показалось, что сердце у нее вот-вот разорвется. Она почти желала, чтобы Роберт вновь превратился в противного, капризного мальчишку. – Отец говорил, что надо всегда радовать маму, потому что она королева нашего замка. – «Не рассказывай мне больше ничего!» – хотелось закричать Беатрис. Но она не могла заставить мальчика замолчать, как не могла ожесточить свое сердце и не испытывать мучительной жалости. – Каждый вечер матушка приходила, чтобы подоткнуть мне одеяло.
– При жизни родителей вам снились кошмары?
Роберт не ответил. Он поднялся со скамьи и зашагал к двери. На мгновение Беатрис показалось, что он покинул часовню и уже не вернется, но в следующий миг мальчик ее окликнул:
– Хотите посмотреть на них?
Девушка пошла на звук его голоса и увидела Роберта. Он стоял в нефе, которого Беатрис прежде не заметила.
Эйми Элисон Гордон лежала рядом с Маркусом Гарольдом Гордоном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99