От его улыбки в ней вспыхивало желание и шелковым коконом обволакивало все ее тело. Но любви она не испытывала.
Беатрис словно утратила чувство реальности, и время потеряло для нее смысл. Она жила лишь одним мгновением.
И все же она колебалась, когда подошла к двери и взялась за ручку. Какое-то острое, жадное желание жить терзало ее словно муки голода. Ее прежняя жизнь, лишенная настоящих страстей, казалась сейчас сонным оцепенением. Желание вдохнуть полной грудью воздух свободы легко приглушило слабый шепот совести.
Беатрис вышла из комнаты и закрыла за собой дверь.
Глава 22
Беатрис стояла перед дверью Девлена не меньше минуты, прежде чем решилась постучать.
В тишине коридора стук прозвучал слишком громко, гулким эхом отражаясь от стен. Потом раздался звук приближающихся шагов. И тут же затих, словно Девлен раздумывал, стоит ли открывать дверь.
Беатрис не стала стучать второй раз, но не повернулась и не ушла к себе в комнату, а стояла и ждала, судорожно стиснув руки.
Наконец дверь отворилась. Впервые Беатрис увидела Девлена полуодетым. Широкий галстук висел криво, рубашка расстегнута. Но Гордон и не подумал извиниться за свой расхристанный вид. Не спросил он и о цели ее прихода.
– Кто, по-вашему, мог желать зла Роберту? – выпалила Беатрис.
Вопрос требовал ответа. Его стоило обсудить. Но они оба знали: Беатрис пришла не за этим.
Девлен протянул руку, втащил Беатрис в комнату и закрыл за ней дверь.
– Вам это не понравится, мисс Синклер. Утром вы будете раскаиваться, что лишились невинности.
– В самом деле?
– Вас будет терзать мысль, почему вы потеряли так много, а так мало получили взамен.
– Похоже, вам не раз приходилось выслушивать жалобы девственниц.
– Нет, не приходилось. Надеюсь, и не придется. Возвращайтесь к себе в комнату.
Девлен отлично владел своим голосом. На губах его играла улыбка, и Беатрис могла бы подумать, что ее приход оставил Гордона равнодушным, если бы не жилка на шее, бившаяся в том же бешеном ритме, что и ее собственное сердце.
– Девлен? – Она протянула руку и коснулась пальцами его щеки. Девлен вздрогнул, словно прикосновение Беатрис обожгло его.
– Вы искушаете судьбу, мисс Синклер.
– Беатрис, – мягко поправила она. – Разве мы не можем звать друг друга по имени? Я буду называть вас Девлен, как уже давно называю про себя, а вы можете звать меня Беатрис.
– Лучше я буду называть вас неблагоразумной или безрассудной, Беатрис Синклер. Неужели у вас не осталось ни капли здравого смысла?
– Вы целыми днями – да что там, неделями – искушали меня. Вы зазывали меня в свою постель, а теперь пытаетесь предостеречь?
– Кто-то же должен это сделать.
– Вот уж не ожидала. Я думала, вы станете моим любовником.
Улыбка Девлена внезапно исчезла.
– Где ваше чувство самосохранения, Беатрис Синклер? Неужели оно не подсказывает вам, что не стоит дразнить волков?
– Так вот чем я, оказывается, занимаюсь? – Сердце Беатрис отчаянно колотилось, тело сотрясала дрожь. Ей пришлось сделать усилие, чтобы разжать влажные от пота пальцы. – Неужели мое появление здесь так ужасно, Девлен?
– Вы оставили Роберта одного.
– Да.
Беатрис резко повернулась, намереваясь уйти. Ее душил гнев. Девлену удалось заставить ее отступиться. Он нашел нужный довод. Но в последний момент, когда Беатрис уже готова была покинуть комнату, Девлен удержал ее.
– С ним ничего не случится.
– Нет, вы были правы, напомнив мне о моем долге. В конце концов, я нанята на работу. Я гувернантка.
– Вы женщина. – Его голос прозвучал глухо, а пальцы, сжимавшие запястье Беатрис, показались теплыми, едва ли не горячими. Беатрис не обернулась, чтобы взглянуть на него, хотя ей очень этого хотелось. Когда он шагнул к ней, от волнения у нее перехватило дыхание. – Я никогда не встречал никого, похожего на вас, Беатрис Синклер. Что вы за женщина?
– Женщина, забывшая о своем долге, мистер Гордон, о чем вы мне и напомнили. Пожалуйста, отпустите меня.
– Завтра на рассвете. Не раньше. – Он медленно повернул ее к себе и провел пальцем по губам. – Знаете, вы меня немного пугаете.
– Правда?
– Совесть велит мне выставить вас из этой комнаты, и как можно быстрее. В конце концов, я ведь обещал защищать вас. Но любопытство и желание призывают к обратному.
– Тогда защитите меня сегодня ночью. Защитите от одиночества и отчаяния. От бесконечных вопросов, которыми я терзаю себя, и от холода.
– Беатрис…
– Не могу объяснить, что я чувствую, потому что никогда не испытывала этого прежде. Не могу описать незнакомые ощущения, волнами проносящиеся по телу и сменяющие друг друга. Их так трудно передать. Может быть, для этого нужны стихи. Или симфония. Возможно, музыка способна выразить чувства, для которых я не нахожу слов.
– Черт возьми, Беатрис!
– Скажите, что делать, чтобы не чувствовать этого? Я поступлю так, как вы скажете, и больше не побеспокою вас. Может, мне нужно что-то выпить? Или съесть? Или сон избавит меня от этого наваждения?
– Ласкайте себя.
– Что? – Беатрис потрясенно уставилась на Девлена.
– Ласкайте себя и думайте обо мне. Положите себе руку на грудь и представьте, что это я касаюсь вас. Сожмите пальцами сосок и вообразите, что это мои губы сжимают его. Пусть ваши руки блуждают по телу, пока вы не убедите себя, что это мои руки.
– А если я и после этого не перестану желать вас?
Девлен стремительно прошел мимо Беатрис, распахнул дверь и вышел из комнаты.
«Что же делать? Ждать? Или вернуться к себе?» Решившись прийти к Девлену, Беатрис не собиралась уходить. Она подошла к кровати, сняла капот, затем поднялась по ступенькам и скользнула под одеяло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99