Кэтрин не сомневалась в этом.Сейчас граф находит удовольствие в своем положении изгнанника, но он всегда сможет вернуться в общество, когда пожелает. А она? Она не может изменить свое прошлое и никогда не войдет в этот избранный круг. Слишком много постыдного было в ее жизни, а ее поступки были ужасны.Словесные перепалки с графом были возбуждающими. Возбуждающими и опасными. И ведь она хорошо знала цену этой опасности и расплаты за нее.Кэтрин обвиняла только себя. Стоило мужчине обнять ее, как она тут же растаяла в его теплых объятиях. Она забыла все предупреждения, все наставления, полученные за годы своего воспитания. Общество требует иногда высокую цену за желание быть любимой и защищенной.Она была слишком одинокой, когда встретила Дэвида. И она влюбилась. Нет, это была не любовь, а скорее благодарность за внимание, за восхищение ею, за обещание жениться, за уверенность в своем счастливом будущем. Хотеть в жизни так много, а получить так мало было обидно. Но быть довольной этим малым и называть это любовью просто стыдно. В конце их романа Кэтрин испытывала только это чувство. Не было ни пыла в сердце, который, по утверждению поэтов, сопровождает любовь, ни даже вспышек страсти при встречах. Нет, поцелуи Дэвида никогда не были так сладки, как те недавние у конского стойла.Граф Монкриф был опасен, порочен и одновременно очарователен со всеми своими грехами и пороками. Он с легкостью сумел пробудить в ней дремавшую страсть.На самом деле Кэтрин Сандерсон была совсем не такой практичной женщиной, какой пыталась казаться. Она была эмоциональна, опрометчива и часто совершала необдуманные поступки. Да и Дэвид многому научил ее. Она узнала, как приятны бывают прикосновения мужчины, как теплы объятия, обещающие наслаждение. Кэтрин всегда прислушивалась к голосу своего сердца.Осторожно, чтобы не разбудить девочку, она вошла в детскую. Сара спала на кровати неподалеку от колыбельки. Кэтрин зажгла свечу, поправила одеяло у Джули и некоторое время постояла у кроватки. Вдруг она почувствовала чей-то взгляд.Кэтрин обернулась. Граф был здесь. Одетый в черные брюки и темно-красный халат, он выглядел в темном проеме двери словно яркая хищная птица. Судя по растрепанным волосам, он тоже долго проворочался в своей постели, но так и не смог уснуть.— Вы выслеживаете меня, как тигр, — с мягким осуждением произнесла она. Даже в тусклом свете свечи было видно, как блеснули его глаза.— Интересно, как много тигров выслеживают вас, дорогая Кэтрин? — чуть улыбнулся Фрэдди.Уперев руки в бока, она смело посмотрела ему в лицо.— По крайней мере один, милорд. Но я бы ему посоветовала убрать свои когти и спрятать клыки.— Неужели?Граф прошел вперед и оказался всего в нескольких дюймах от нее. Кэтрин почувствовала аромат его одеколона, смешанный с запахом бренди и дорогих сигар, которые он курил после ужина. Его дыхание опалило ее лицо. Фрэдди длинным изящным пальцем приподнял ее подбородок и заглянул в глаза. За ее спиной стояла кроватка Джули, и отступить было некуда. Этого препятствия вполне хватило для успокоения собственной совести. Его зеленые глаза словно пригвоздили ее к полу.— Тигра можно заставить мурлыкать, милая Кэтрин. Он будет похож тогда на довольного ручного котенка. Хотите, чтобы я замурлыкал?Противоречивые чувства разрывали Кэтрин на части. С одной стороны, ей очень хотелось пойти навстречу его уговорам, пригладить упавшие на лоб волосы, дотронуться кончиками пальцев до его губ и ощутить прикосновение его твердой груди к своей. Хотелось продолжить начатую днем любовную игру и довести ее до конца. Другая же Кэтрин, более здравомыслящая, похожая на Констанцию, понимала, что надо избавиться от его прикосновений и отвернуться, пока он превратно не истолковал пылающий на ее щеках румянец.— Я не хочу приручать вас, милорд. Я просто желаю, чтобы вы оставили меня в покое, — произнесла она странным, сдавленным голосом. Кэтрин плотно скрестила руки на груди и даже не пошевелилась, когда граф наклонился и прикоснулся губами к ее шее. «Как тигр, — подумала дна, — перегрызающий горло своей жертве». — Что вам нужно от меня? Или вы полагаете, что любая женщина, на которую вы обратили внимание, непременно должна принадлежать вам? Я здесь для того, чтобы заботиться о вашей дочери, милорд. Или вы забыли об этом?Гневный румянец на ее щеках и сердитые искорки в глазах остановили графа, но совсем не по той причине, о которой подумала Кэтрин. Ее холодные слова не остудили его пыл, просто ему доставляло удовольствие смотреть на Кэтрин, которую так преобразил гнев. В ее широко раскрытых глазах таинственно поблескивали темные зрачки. Мягкий свет свечи превратил ее волосы в золотисто-рыжее пламя. Ее подрагивающие губы соблазнительно приоткрылись, а дыхание стало прерывистым. «Так бы она выглядела после мгновений любви, — подумал граф, — вся теплая и открытая, пылающая и умиротворенная».Граф улыбнулся настолько искренне, что Кэтрин не смогла отвести глаз. Он снова наклонился и осторожно прикоснулся к ее губам. Сразу стало так тепло, словно ее накрыли мягким, ласковым покрывалом. Затем сильные руки обхватили ее стан и прижали к графу. Его губы скользили по ее губам. Одновременно кончиком языка он принялся обрисовывать контуры ее рта, дотронулся до разреза губ. Коварный язык настойчиво раздвинул их и проник в глубину ее рта, коснулся нежной мякоти и прошелся по кончикам ее зубов. Дыхание их смешалось, языки состязались друг с другом. Продолжалось это минуты или часы, а может, дни или годы, она уже не понимала. Когда он наконец отпустил ее, Кэтрин ошеломленно стояла перед ним, положив голову ему на грудь, и не в силах уйти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114