Она не будет нарушать перемирия ради детей.Какое-то время они ехали молча. Граф, казалось, полностью сосредоточился на открывающихся из окна пейзажах, Кэтрин — на своих не слишком приятных размышлениях. Стараясь не нарушать воцарившейся тишины, она осторожно, освобождая палец за пальцем, стала снимать перчатки. Фрэдди мгновенно обернулся к ней.«Не дразни тигра, особенно если оказалась в одной клетке с ним, — произнесла она про себя. — Пора бы уже усвоить эту истину».Граф, забыв обо всем, наблюдал за ее руками. Кэтрин всем своим видом показывала, что не замечает этого. Прикусив зубами край перчатки, она осторожно потяну руку вниз.«Не самое соблазнительное движение», — постарался убедить себя граф, хотя голова его уже начала кружиться от исходящих от Кэтрин ароматов, а воспоминания о страстных сценах мутили рассудок. Но ему просто необходимо было придумать сейчас нечто, что позволило бы забыть о последнем полугодии, в течение которого воспоминания о ней делали для него отвратительной даже мысль возможности оказаться в постели с какой-либо другой женщиной. А еще он старался внушить себе, что боль от укуса не кажется ему приятной только потому, что это она его укусила, что он с величайшим трудом сдерживает желание прикоснуться к ней, перецеловать один за другим ее выскальзывающие из перчатки пальцы.«Не самое соблазнительное движение», — повторил он мысленно еще раз. Он наклонился и, не обращая внимание на протесты, взял ее за руку и притянул к себе. Он прижал пальцы одной руки к ее губам, предупреждая взглядом, что кусаться не следует, а другой — осторожно, наслаждаясь опьяняющим осязанием ее кожи, помог снять перчатку. Мурашки пробежали по его телу при одном взгляде на эту маленькую ручку. Граф с удивлением рассматривал ее на своей огромной ладони, как недавно ручку сына.— Тебе пришлось так много работать, Кэтрин, — произнес он, и Кэтрин не могла не отметить сожаление в его тоне. — Твои ручки стали похожи на руки прачки.— А я и была прачкой, милорд, — отдернула она руку, — так же, как нянькой, горничной, истопницей… и делала все необходимые работы по дому.— Отныне, к счастью, ты не будешь заниматься этими утомительными делами, — сказал Фрэдди, помрачнев.— Мне не нравится, когда указывают, чем мне заниматься, милорд.— Никто не посягает на твои права, Кэтрин, — вздохнул он. — Это просто забота о тебе. К тому же тебе действительно незачем будет заниматься всем этим. У нас достаточно слуг, которые получают жалованье именно за то, чтобы создавать для тебя удобства. По-моему, нет никакого смысла отбирать у них работу. Другое дело, что тебе придется следить за тем, чтобы они ее делали как следует.— Ага! Наконец зашел разговор об обязанностях графини Монкриф.— Да, но, заметь, не об обязанностях жены графа Монкрифа.— И что же еще входит в эти обязанности? — не обращая внимания на уточнение, язвительно спросила Кэтрин. — Хотелось бы точно знать, в чем, по-вашему, заключается долг графини, точнее вашей графини.— Если бы не дурацкий контракт, на котором ты настояла, тебе бы не пришлось над этим задумываться. Все бы твои силы уходили на меня и на детей. И это вполне бы меня устроило.Фрэдди улыбнулся той самой неотразимой улыбкой, которой околдовывал ее раньше. Но на этот раз, однако, у нее хватило сил не поддаться его чарам. Она высвободила руку. Но Фрэдди все-таки успел перед этим провести теплым, приятным языком по ее растрескивающейся ладони. Она вздрогнула и спрятала руки за спину.— Я тебе не конфетка, Фрэдди, — пробормотала она, изо всех сил стараясь справиться с предательским румянцем, выступившим на щеках. Ей не хотелось показывать свое смущение.Глаза графа стали похожи на бездонное зеленое море.— Конечно, нет, Кэтрин. Ты гораздо слаще. — Он посмотрел на ее пылающие щеки, горящие гневом глаза, улыбнулся, а затем рассмеялся вслух. На этот раз Кэтрин пришлось отвернуться к окну и сделать вид, что она увлечена мелькающими за ним пейзажами.
Как дочь барона, Кэтрин пользовалась определенными привилегиями, но они были скорее данью традиции, и она их почти не замечала. Например, коробейник, придя в Донеган, считал своим долгом прежде всего показать свой товар хозяевам замка. Арендаторы и пастор всегда кланялись ей, прежде чем заговорить. Да еще мама удивляла деревенских девочек, помогавших порой убираться в замке, обязательно называя ее в их присутствии мисс Кэтрин. У них редко бывали гости. Иногда оставались ночевать торговцы овощами и лошадьми, ведущие переговоры с отцом, да и проезжающий мимо прелат решался вдруг отдохнуть в замке Донеган. Она ничем не отличалась от своих деревенских подружек, разве что жила в замке. Ничего, кстати, особенного в этом, с точки зрения маленькой Кэтрин, не было. Зимой в замке было очень холодно, а подходы к нему заваливал снег, а летом в узких коридорах стояла нестерпимая духота. И дети крестьян, может быть, жили в лучших условиях. По крайней мере крышам их домов было не три века и они не угрожали обрушиться в любой момент на голову.В общем, ни воспитание, ни опыт не подготовили новоиспеченную графиню Монкриф к положению знатной дамы, в котором она оказалась, когда они подъехали к маленькому постоялому двору, где решил провести предстоящую ночь граф. Кэтрин весьма удивилась, когда Фрэдди, подавая руку, назвал ее «миледи», и только его предупреждающая улыбка помешала ей выразить это удивление вслух. Излишним и льстивым показались ей приветствия гостиничных слуг, в полном составе выстроившихся перед входом. Но она промолчала и здесь.Вслед за ними в помещение внесли ее небольшой дорожный сундучок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114