Я очень много и упорно училась тому, что знаю, и сделала не меньше, чем любой мужчина.
– Я это знаю, Арабелла, но сейчас не время дискутировать о правах женщин. Сейчас время примерять платья.
– Он мне не нравится, – повторила Арабелла.
Она что, полная идиотка?
– Тебе нужно просто лучше узнать его, Арабелла. Перестань постоянно избегать графа. Поговори с ним хоть немного. Он удивительный человек.
О Боже, зачем она это сказала?! Не выдали ли эти слова ее собственное увлечение Грантом, графом Стрейтерном? Или ее зависть?
Внезапно Джиллиана так разозлилась на себя, что у нее возникло желание оказаться как можно дальше и от Арабеллы, и от Роузмура. Будущее разверзлось перед ней, пугающее и пустое, и все же она должна посмотреть ему в лицо.
Какая же она дура. Какие дуры они обе. Арабелла потому, что отказывается увидеть счастье, которое ей дано. А она потому, что мечтает быть на месте Арабеллы.
– Ты слишком избалованная, Арабелла, – сказала она. – Избалованная и глупая. Ты думаешь, что мир остановится и подчинится тебе просто потому, что ты считаешь, будто так должно быть. Но нет. Мир может быть холодным и бессердечным, Арабелла, и не дай тебе Бог узнать это на собственном опыте.
Арабелла резко повернулась к ней. Лицо ее было бледным, лишь два красных пятна горели на щеках.
– Почему ты думаешь, что я уже не узнала, каким холодным и бессердечным может быть мир, Джиллиана?
На это у Джиллианы не было ответа. Как не было ответа и на внезапный и непонятный страх, который она ощутила в этот момент, глядя в зеленые глаза Арабеллы.
* * *
Доротея, графиня Стрейтерн, стояла на верхней площадке лестницы и смотрела вниз на свою будущую невестку. Было в этой девушке что-то такое, что тревожило ее, не давало ей покоя в течение всего дня и особенно во время молитв. Словно Господь укорял ее за чувство антипатии к девушке, которая так настойчиво стремится творить добро. Блевинс – старый упрямый дурак, но, похоже, он выиграл эту битву. А ей следует сейчас пойти к себе в гостиную, ведь надо составить список гостей предстоящего бала. Однако по какой-то причине графиня продолжала стоять здесь, разглядывая девушку.
Что именно в Арабелле Фентон так тревожило ее? Она крепче стиснула рукой перила, наблюдая за двумя девушками – Арабеллой и Джиллианой. Кто-то мог бы сказать, что причина в том, что Арабелла, выйдя замуж за ее сына, переведет ее в статус вдовы умершего графа. Но ведь она была более чем готова отказаться от титула графини Стрейтерн ради Гранта. Нет, в девушке ее настораживало что-то, помимо ее увлечения медициной и шокирующей настойчивости стать врачом.
Доротея пожала плечами. Возможно, это все не более чем чувство ревности. Да еще, пожалуй, зависть к молодости девушки. А может, и нет. Графиня смотрела, как Арабелла удаляется. Выражение лица компаньонки, смотревшей ей вслед, встревожило Доротею даже больше, чем ее прежние мысли.
Страх она бы никогда ни с чем не спутала.
Мисс Камерон все не приходила, и это лишь доказывало, что она мудрее, чем он.
Грант беспокойно метался по лаборатории, чувствуя какое-то необоснованное неудовлетворение текущими делами, а ведь обычно он настолько увлекался своими опытами, что забывал обо всем на свете.
Если ему бывало одиноко, он работал. Если его раздражал какой-то аспект его жизни, он работал. Если его горе было просто невыносимым, работа также помогала это пережить.
Работа всегда давала Гранту утешение – вплоть до недавнего времени.
Жизнь представлялась ему цепью неприятных моментов, перемежающихся радостью. В последнее время, однако, он переживал больше неприятных моментов, чем счастливых событий. Почему так? Потому что он вернулся в Англию?
В течение нескольких лет Италия была его домом. Временами он тосковал по Шотландии, по своей семье, по истории, которая была и его историей, по Роузмуру. Но Италия дача ему то, чего не могла дать Шотландия, – здесь он мог быть просто Грантом Роберсоном.
В Шотландии он всегда был графом Стрейтерном, со всей ответственностью и обязанностями, которые налагает графский титул.
Вот и сейчас он не должен находиться здесь, в своей лаборатории, начиная то, что обещает стать серией интереснейших, удивительных экспериментов. Ему следует встречаться со своим управляющим и принимать какие-то решения, связанные с делами. Хозяйственные постройки нуждаются в покраске, и он должен выбрать краску. Ирригационные рвы заросли травой, и ему нужно решить, в каком порядке они должны быть почищены. Необходимо установить порядок сева на следующий год, как и дату отправки скота на рынок. Не говоря уж о том, что крыша требует починки, – следует выбрать кому поручить выполнение этой задачи.
Он нужен в качестве графа Стрейтерна, но сегодня ему хотелось быть ученым.
Возможно, потому его совесть и безмолвствовала в отношении Джиллианы Камерон – он сейчас был слишком озабочен поиском оправданий своему увиливанию от графских обязанностей. Возможно, поэтому он не задумывался над тем, почему ему так хочется видеть Джиллиану в своей лаборатории.
Неужели она не придет?
Нет, это не должно его волновать.
Вместо того чтобы постоянно думать о Джиллиане Камерон, ему следует сосредоточиться на Арабелле. Она будет его женой, и это решение он принял сам, по собственной воле.
Арабелла такая же неудержимая и решительная, как и он. Напористости и амбиций в достижении своей цели ей тоже не занимать. Правда, то, что может послужить хорошей основой для дружбы или даже делового партнерства, кажется не очень подходящим для брака.
Вначале, предлагая этот брак доктору Фентону, Грант думал лишь об удобстве и преимуществах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95