– Хочу, чтобы ты надела ожерелье моей дорогой покойной супруги, – сказал он.
Пруденс с благодарностью приняла драгоценность и надела небольшое ожерелье из мелких бриллиантов, но они были натуральными.
– Ничто так не украшает женщину, как бриллианты, – заключил он, отступая на шаг, чтобы полюбоваться племянницей. – Дэмлер пожалеет, что потерял тебя. – Уже два дня маркиз не появлялся на Гроувенор-Сквер.
– Мы по-прежнему друзья, дядя, и ничего особенного никогда между нами не было, – успокоила его Пруденс.
– Хо, ты самая хитрая девушка в городе, – не унимался он. – Сама, наверное, хочешь заставить его ревновать, появившись в театре с другим джентльменом. Смотри, как бы не просчитаться. Севилья, конечно, состоятельный человек, но без титула, совсем обычный, хоть имя его и похоже на название города. Но город назван не в его честь, можешь быть уверена. Ну-ка повернись. Очаровательна. Бриллианты Анны тебе очень идут.
– Придется нарисовать меня в этом наряде, дядя, – весело поддразнила его Пруденс. К ее величайшему удивлению, дядя Кларенс запротестовал.
– Не рискую рисовать бриллианты, – признался он печально. – Жемчуг можно изобразить на полотне, немного белой краски может заставить его сверкать, но бриллиант передать нельзя. Никому из старых мастеров это не удавалось. Я пытался, но ничего не вышло, думаю, что это просто невозможно сделать. Как ни стараешься, он то выходит как сапфир, то как гранат. То же самое с водой. Ее тоже невозможно передать. Тернер пытается скрыть недостатки, переворачивая вверх ногами все, что помещает на воду, чтобы якобы передать отражение, но людей трудно обмануть. Я только покажусь в гостиной, чтобы поздороваться с мистером Севильей. Пусть он помнит, что у тебя есть семья и ты не беззащитна. Когда за молодой леди никто, не стоит, ее легко обидеть. Упомяну невзначай сэра Альфреда и лорда Дэмлера, чтобы он понял: ты не просто ничтожество какое-нибудь.
Дядя Кларенс уже успел произнести эти имена в присутствии Севильи несколько раз, так что тот действительно проникся убеждением, что мистер Элмтри с ними на короткой ноге.
На увеселительный сезон Севилья снимал ложу в опере. В ней было шесть мест, но они оказались только вдвоем, что несколько удивило и даже насторожило Пруденс. Она считала, что ее новый знакомый пригласил еще кого-то. Девушка несколько успокоилась, что никто не разглядывает их особенно пристально и не перешептывается на их счет. Из этого она заключила, что они не нарушают общепринятых правил приличия. Некоторые кивали Севилье или здоровались с ним, и несколько человек кивнули мисс Мэллоу и улыбнулись ей.
В антракте Пруденс заметила Дэмлера в другом конце зала. Он был с компанией, но его внимание было поглощено только одной особой – очаровательной феей в белом шифоне и бриллиантах, с пышной копной волос, уложенных в несколько замысловатую прическу. Платье ее было низко декольтировано, и она ни на секунду не отрывала глаз от Дэмлера. Они казались поглощенными друг другом до неприличия, не замечая, что половина зала с любопытством следит за ними.
Из разговоров с Дэмлером Пруденс знала о его активной светской жизни, но она никогда не видела его компании, кроме вечера у Хетта. Представшее ее взору зрелище повергло ее в уныние, но она не могла оторвать глаз от его ложи.
– Ваш друг Дэмлер сегодня тоже здесь, – заметил Севилья, проследив за ее взглядом.
– Да. А что это за леди с ним?
– Какая-то кокотка. – Он поднес к глазам монокль, чтобы рассмотреть даму, и улыбнулся одобрительно. Сибилла, конечно, но нехорошо показывать мисс Мэллоу, что он интересуется этой особой.
– А что она изобразила на голове? Куст папоротника – символ девственности? – сказала Пруденс, подумав про себя, какими ухищрениями эта дама добивается такого сногсшибательного оттенка волос.
Реплика вызвала у мистера Севильи взрыв смеха.
– Хорошо сказано, мисс Мэллоу, прекрасно. Вы и впрямь оригинал. Удивительно остроумно.
Реакция мистера Севильи повергла Пруденс в замешательство, она не находила ей объяснения. Вскоре их ложу заполнила веселая компания джентльменов, и Севилья с восторгом передал им остроту Пруденс. Все согласились, что это перл остроумия.
Нашествие в их ложу привлекло к ним внимание публики. Леди Мелвин, которая тоже находилась в ложе Дэмлера, посмотрела в их сторону и обратила на них внимание маркиза. Когда он перевел взгляд в их сторону, Пруденс была занята разговором с одним из гостей. Все они казались ей очень любезными и приветливыми. К двоим обращались «милорд», но имен она не разобрала и жалела, что не сможет удовлетворить любопытство дяди Кларенса, когда вернется домой.
– Неужели это мисс Мэллоу с набобом? – спросила Хетта Дэмлера, устремляя монокль на ложу, где сидела Пруденс.
– Да, конечно, это она. Как она хорошеет, когда улыбается. Обрати внимание на коллекцию старых распутников вокруг нее – Севилья знает, что делает. А мисс Мэллоу зря согласилась сидеть с ним в ложе одна. Ну, ну, она высоко летает.
– Там Барримор. Черт возьми, Севилья не должен был знакомить ее с ним. – Дэмлер нахмурился.
– Почему бы тебе не зайти к ним, пока антракт не кончился?
– Чтобы придать компании благопристойный вид? Боюсь, что это произведет совсем обратное впечатление.
– Оно и верно. Бросаться из одних объятий в другие – слишком вызывающе. Легкомысленным джентльменам понравилось бы. Но Сибилла не будет в восторге.
– Мисс Мэллоу не относится к той же категории женщин, что и… – он указал взглядом на свою обольстительницу, которая надула губки, недовольная, что он переключил внимание на другой объект.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75