Кончилось тем, что у нее разболелась голова и она решила уехать.
Так как вечер тянулся вяло, другие гости поддержали идею мисс Мэллоу, раздались обычные возгласы благодарности и прощания.
– Я отвезу вас домой, – сказал Дэмлер.
– Нет, мисс Мэллоу отвезу я, – победоносно заявил Ашингтон.
– Зачем оставлять вашу матушку в одиночестве? – возразил маркиз.
– Она не одна. Мисс Гимбл приехала, чтобы жить у нас и присматривать за ней.
– Нет необходимости запрягать лошадей. Я хорошо знаю дорогу к дому Пруденс и проезжаю как раз мимо дверей ее дома.
– Я довезу ее до самых дверей, – настаивал Ашингтон. – Мы даже войдем внутрь, я заодно поздороваюсь с мистером Элмтри и вашей милой матушкой, мисс Мэллоу. Еще не поздно. Ну, как?
– Решайте, Пруденс, – предложил Дэмлер перекладывая тяжесть выбора на ее плечи.
– Мы договорились еще утром, что мистер Ашингтон отвезет меня домой, – сказала Пруденс и взяла доктора под руку, виновато улыбнувшись Дэмлеру.
– Тогда заеду к вам завтра, – ответил Дэмлер и отвернулся с деланным безразличием. Заметив, что мисс Берни стоит одна, он предложил подвезти ее. За ней приехал собственный экипаж, но она отослала кучера обратно, предпочтя совершить часовую поездку на мягких тигровых шкурах, покрывающих сиденья в карете маркиза.
Ашингтон проводил мисс Мэллоу только до двери. Он и не собирался встречаться с Элмтри ради бокала вина, который его непременно заставят выпить. В перебранке с Дэмлером ему важо было поставить того на место и доказать, что он имеет свои права на мисс Мэллоу. Пруденс, желая смягчить впечатление от поведения своего друга, попыталась извиниться за него.
– Боюсь, что лорд Дэмлер был не в своей тарелке сегодня. Мне показалось, что у него очень плохое настроение. Никогда не приходилось видеть его в таком состоянии.
– Он всегда такой. Головокружение от успехов. Стишки ничего собой не представляют. Я бы не стал писать о нем, но Блэквуд потребовал уделить ему место в журнале. Похоже, что он был навеселе, это единственное объяснение его странному поведению.
– Мне показалось, что он слишком много выпил, – заметила Пруденс, надеясь смягчить доктора.
– Он пришел уже изрядно выпив. С самого начала повел себя агрессивно. Не надо поддерживать с ним дружбу, он так неприлично фамильярничал, называя вас по имени.
Вечер, о котором Пруденс так мечтала, обернулся полным провалом. Дэмлер вел себя ужасно и непонятно. Почему он возненавидел Ашингтона? Единственный ответ, который она находила, удивил ее саму – Дэмлер ревнует ее. Так вести себя мог только ревнивый влюбленный, но, возможно, она ошибалась, и его ревность была вызвана ее книгами, а не ею лично. Однако он давал понять, что Ашингтон в статье был несправедлив к ней. Нет, Дэмлер не мог ревновать ее как женщину, ведь он хотел, чтобы она приняла предложение Севильи. Даже назвал ее отказ глупостью. Эта сторона ее жизни его совсем не волновала. Видимо, имелось другое объяснение, и ей любопытно было его узнать. Он обещал заехать завтра. Пруденс сгорала от нетерпения и решила, что тоже скажет пару теплых слов о разыгранном им спектакле.
ГЛАВА 12
На следующий день Дэмлер не пришел. Он злился на Пруденс и на самого себя за неумное поведение у Ашингтона и решил не идти к мисс Мэллоу. «Черт с ней», – подумал он и снова окунулся в беспорядочную жизнь, которую незадолго до этого хотел забыть, находясь под впечатлением нравоучений Пруденс о любви и различных степенях неиспорченности натуры. Что она могла знать о жизни? Какое ей до этого дело? Глупая маленькая вертихвостка! Так и стелется перед старым слабоумным доктором. Конечно, неумно было затевать перепалку с Кольриджем да еще в присутствии мисс Берни. Она разнесет сплетню, как сорока на хвосте.
Вместо Дэмлера в тот день Пруденс снова навестил Ашингтон. На этот раз предлогом явилась книга, английский перевод Вергилия, которую он принес мисс Мэллоу почитать. Ведь она проявила такой интерес к его библиотеке. Он сказал, что она может держать книгу, сколько сочтет нужным, но у него уже заготовлен еще один сюрприз для нее. Он собирается вечером выступать с лекцией и был бы рад ее присутствию там.
– Надеюсь, что лекция вас заинтересует – небольшое сообщение об упадке драмы. Мы намного отстали от времени Аристофана и Марло в этом отношении. Вся эта бессмыслица, которую пишет Дэмлер и ему подобные, – разве ее можно назвать драмой? Какие-то восточные гаремы… Чушь! Вы ведь не пойдете смотреть этот срам?
– В этом году он ее не представит.
– Нет? Я думал… Все уже знают, о чем пьеса. Сплошные грубости и непристойности. Такие вещи нужно запрещать. Он и Шелли… хорошая парочка безбожников.
Пруденс не очень хотелось идти на лекцию. Но дядя Кларенс ждал партнеров для игры в карты, предстоял скучный вечер, а лекция могла оказаться если не очень развлекательной, то, по крайней мере, поучительной. Когда Ашингтон сообщил, что он дал билеты мисс Берни и Кольриджу, Пруденс решила пойти тоже. Ей льстило общество знаменитостей.
Кларенс был разочарован, что племянница не украсит своим присутствием гостиную, но его утешало, что она проведет вечер в великолепной компании. Имена Кольриджа, Берни и Ашингтона будут чаще произноситься за карточным столом, чем специальные карточные термины, в этом можно было не сомневаться.
В лекционном зале Пруденс сидела одна в первом ряду. Если Кольридж и мисс Берни и присутствовали, она их не видела, хотя народу в заде было немного. Ее стул оказался очень жестким и неудобным. Лекция была неинтересная и очень длинная. Ашингтон знал массу названий пьес и имен авторов, помнил все сюжеты и даты и был решительно настроен передать все сведения аудитории, начиная от Древних греков до Шеридана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75