Сначала все шло хорошо, но каждому морскому капитану известно, как опасна праздность. Чтобы предотвратить проблемы, которые могли возникнуть в связи с этим, он постарался найти своим людям какие-то занятия, в том числе поручил им ухаживать за овцами, работать на кухне, драить сверху донизу их коттедж и выполнять другую работу, которую они со Стивенсом считали необходимой.– Мадам, – сказал Тристан, попыхивая трубкой, – возможно, вам это невдомек, но я капитан. А капитаны не занимаются овцами.– В таком случае кто занимается?– Стивенс!Первый помощник с готовностью сделал шаг вперед:– Слушаю, сэр!– Выслушай за меня эту женщину. Прошу тебя, сделай так, чтобы ей не казалось, будто ты не уделяешь ей должного внимания. А я вернусь в дом. Там теплее. – Тристан повернулся и зашагал к дому, слегка опираясь на трость.Голубой плащ, взметнувшись, моментально преградил ему дорогу. Миссис Тистлуэйт снова стояла перед ним, на сей раз раскинув в стороны руки, чтобы не дать ему пройти. Тристан покачал головой, пораженный бесполезностью ее попытки. Поистине у этой женщины упорства было больше, чем... чем у любого из известных ему людей. И еще она была весьма миловидная, если не обращать внимания на то, что у нее почти всегда был нахмурен лоб.Она снова остановила взгляд огромных карих глаз на его лице, и он заметил, что глаза ее сердито сверкают. Странно, но при виде этого его собственное плохое настроение значительно улучшилось.– Капитан Ллевант, я не желаю разговаривать с вашим слугой. Я всегда говорю с мистером Стивенсом, но от этого ничего не меняется. Моему терпению пришел конец.– Ваше терпение меня не касается.– Вот как? Да вы... вы...– Великолепный довод. Все равно, что отстреливаться горохом в ответ на орудийный залп. Уверен, что вы можете сказать что-нибудь более вразумительное. – Тристан и сам не знал, зачем злит хорошенькую вдовушку, но это было весьма приятное времяпрепровождение. Видимо, плохи были его дела, если он одновременно ненавидел эти пререкания с ближайшей соседкой и испытывал от них удовольствие.Она опустила руки, но ее поза демонстрировала крайнее раздражение.– Я пришла не для того, чтобы обмениваться любезностями с вашим первым помощником или обсуждать пушечное мясо.– Залп. Пушечный залп.– Называйте это как хотите.– Мадам, я уже говорил и повторяю снова: это не моя проблема. Закройте эту проклятую калитку. И покрепче. И все будет в порядке.Она топнула ногой, причем ее сапожок угодил в лужу, забрызгав грязью изумрудно-зеленые юбки, едва видневшиеся из-под мешковатого голубого плаща.– Капитан, калитка была закрыта. Крепко.– Значит, моя овца прыгает в ваш огород через забор?– Да. Белая с черной мордой.Тристан оглянулся через плечо:– Стивенс, у меня есть белая овца с черной мордой?Стивенс, наморщив лоб, почесал подбородок.– Гм-м... Похоже, я недавно видел одну такую.– Может ли именно эта овца перепрыгнуть через забор такой высоты, как тот, которым обнесен огород миссис Тистлуэйт?– Нет, клянусь могилой Питера, погибшего в море, – воскликнул первый помощник и чуть не расхохотался, представив себе такую картину.Она нахмурилась, но не успела ничего сказать. А Тристан продолжил:– Стивенс, может ли овца летать?Стивенс фыркнул.– Но может быть, овцы умеют ползать? Может ли овца проползти под калиткой?– Конечно, нет! Они слишком толстые. Овца даже в открытую калитку протискивается с трудом.Полные губы миссис Тистлуэйт сложились в сердитую гримасу.– Капитан, не знаю, как ваша овца умудряется пробираться через мой забор, но она это делает. А потом она отправляется прямиком на грядку с пряной зеленью и ощипывает ее дочиста.– Стивенс?– Да, капитан.– У нас есть огород?Стивенс огляделся вокруг и поморгал.– Да. Вы стоите как раз в его центре.Тристан затянулся трубкой и окинул взглядом траву по обе стороны тропинки.– Это пряная зелень?– Да. В том числе и она.– Скажи, наши овцы пробираются через забор, чтобы есть эту зелень?– Нет, капитан. Не припомню, чтобы такое случалось.– Гм-м. – Тристан заметил, как лицо вдовушки заливается краской. Возможно, ему нравилось дразнить ее именно потому, что она казалась такой безупречной с этой своей строгой прической, в плаще, застегнутом по горло, с решительно стиснутыми губками, которые так и напрашивались на то, чтобы их попробовали на вкус.Он поймал себя на том, что пристально смотрит на ее рот. Нижняя губа, более полная, чем верхняя, была нежно округлена. Интересно, такая ли она чувственная, как выглядит, и как бы она отреагировала, если бы он ее поцеловал?Потрясенный направлением, которое приняли его мысли, Тристан заставил себя вернуться к действительности.– Миссис Тистлуэйт, овцы не перепрыгивают через надежные заборы, они не проползают под закрытыми калитками и не взлетают в воздух, чтобы приземлиться посередине огорода. У меня самого имеется огород, но овцы никогда на него не покушаются, поэтому я считаю, что для ваших претензий нет никаких оснований. Вам придется решать овечий вопрос своими силами.– Капитан, – ледяным тоном сказала миссис Тистлуэйт, – я вижу, что, явившись сюда, зря потратила время.– Вы не только зря потратили время, но еще сделали себя нежеланной гостьей. Если вы будете продолжать надоедать мне, я научу своих собак каждое утро загонять всех этих глупых овец на вашу территорию. Тогда у вас и впрямь появятся основания для жалоб.– Ушам своим не верю! Да как вы смеете? – Она расправила плечи, глаза ее засверкали. – Вы, сэр, не джентльмен.«Не джентльмен». Эти слова так и вспыхнули в его мозгу. Его отец был джентльменом.– Я никогда не желал быть джентльменом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14