— Разве это Роузмонт? Мой кучер сказал, что это постоялый двор.
— Твой кучер прав. Роузмонт расположен на побережье, к северу отсюда.
Лицо Эдмунда прояснилось.
— Не могу себе представить, чтобы ты остановился на обычном постоялом дворе. Герцог должен... — Он замолчал, на лице его появилось сомнение. — Люс, ты, случайно, не в Лондон едешь, чтобы повидать Лайзу? Я имею в виду, что ты должен знать... что... ну... она не совсем... — Он остановился и попытался взять себя в руки, испуганно глядя на Люсьена. — Люс, я не знаю, как тебе сказать, но...
— Лайза сегодня утром приехала в Роузмонт. Эдмунд вздохнул с облегчением:
— Слава Богу! Чертовски неприятное занятие — сообщать тебе, что твоя сестра исчезла, хотя мы все знаем, что она в состоянии о себе позаботиться, а я... — Он нахмурился. — Кстати, если ты не едешь в Лондон, что ты здесь делаешь?
— Я ездил по делу, — коротко ответил Люсьен. — Как раз возвращался в Роузмонт, когда начался дождь, и я не захотел рисковать: Сатана может поскользнуться в этой грязи.
— О! Прекрасно, если ты не против подождать, пока Дотсон сменит лошадей, я с радостью довезу тебя до Роузмонта в своём экипаже. Ты мог бы послать за Сатаной кого-нибудь завтра утром.
Люсьен посмотрел в сторону конюшен.
— Много ему нужно времени?
— Мигом будет готов. Я ему сказал, чтобы поторопился, хотел как можно скорее тебя найти.
Подтверждая его слова, экипаж вернулся быстро, и, обменявшись несколькими словами с хозяином постоялого двора, Люсьен следом за Эдмундом забрался в карету.
— Боже, как я рад, что нашел тебя! — Эдмунд устроился в углу кареты, вытащил носовой платок и начал вытирать им грязь со своих сапог. — Бедняга Боттл будет дуться несколько недель, если я их испорчу.
— Боттл?
— Мой новый камердинер. Я выиграл его в карты у Чамберса. Этот дурак поставил все деньги и Боттла на то, что сможет попасть в сигару у кого-то во рту. Он промазал, и пуля попала прямо в окно к Уайтам.
— Чамберс меньший дурак, чем тот, кто держал для него сигару. Кто был этот идиот?
Пухлые щеки Эдмунда покраснели, и он стал оправдываться:
— Мы изрядно набрались, и я... ну, это не важно. Боттл стоит того, чтобы в тебя стреляли. Правда, Люс, у меня никогда не было такого слуги. Чувствую себя так, словно женился, только в отличие от жены он не ноет. — Эдмунд запихнул грязный платок под сиденье и с облегченным вздохом выпрямился. — Ну, он просто, превосходный. Говорю тебе, Люс, я чертовски рад, что Лайза благополучно добралась. Ваша тетя была очень обеспокоена, когда я уезжал.
— Ничего удивительного: тетя Лавиния склонна к мелодраме. Мне следовало ей написать, как только Лайза приехала, но меня отвлекли. Я очень благодарен тебе за то, что ты отправился в такую даль.
— Не стоит. Видишь ли, у меня были другие причины для отъезда из города.
— Да? Опять за тобой следят?
— Нет. Хуже. — Эдмунд печально покачал головой, его круглое лицо помрачнело. — Намного хуже.
— А! Несомненно, женщина. Да еще с сердитым мужем.
— Хуже. Тетя Мадди. Она лишилась рассудка, а я вынужден за это расплачиваться.
Люсьен усмехнулся. Тетя Мадди была старая ведьма в парике, обожавшая шокировать тех, кто ее любил.
— Что же сумасбродная Мадди натворила на этот раз? Завела страстный роман с принцем-регентом?
Эдмунда передернуло.
— Боже, Люс! Даже в шутку не говори такого. — Он запустил руку в волосы и теребил их до тех пор, пока они не превратились в нечто похожее на нимб вокруг его головы. — Моя тетя решила, что мне пора жениться.
— И поэтому ты сбежал?
— Ты знаешь, Люс, что собой представляет тетя Мадди. У меня не было выбора. Надо было или бежать, или жениться на какой-нибудь страшной бабе с усами.
— Что за вздор!
— Я не вру, Люс. Она хотела, чтобы я начал ухаживать за Мэри Халфорд. Навязывала мне ее до тех пор, пока я не перестал выходить из дома. Или приглашала к нам в карету Маргарет Ярроу, а ты знаешь, что она собой представляет.
— Что-то не вспомню... А, погоди. Довольно полная женщина с медно-рыжими волосами.
— Да, это она, — мрачно сказал Эдмунд. — И у нее щель между передними зубами, от которой меня бросает в дрожь.
— Но почему тете Мадди вздумалось тебя на ней женить? Эдмунд вспыхнул.
— Это не очень прилично, но ты почти родственник, поэтому тебе скажу: моя тетя считает, что у девицы Ярроу широкие бедра и она будет легко рожать.
— И часто скорее всего.
— Только не от меня. Боже мой, Люс, я лучше умру, чем обреку себя каждое утро за завтраком смотреть на это лицо. Я пытался вразумить тетю Мадди, но она стала внушать мне, что я старею... — Эдмунд встревоженно повернулся к Люсьену. — Я ведь не старею?
— Конечно, нет. Ты выглядишь точно так же, как пять лет назад, когда мы с тобой познакомились.
Это, по-видимому, успокоило Эдмунда, потому что он умолк и только время от времени ворчал. Когда они подъехали к длинной дороге, которая вдоль берега вела к Роузмонту, он повернулся к Люсьену:
— Послушай, Люс, поехали со мной в Бат. Тетя Мадди никогда не додумается искать меня там.
— Как бы заманчива ни была идея поехать зимой в Бат, сейчас я не могу. У меня свои планы на ближайшие недели. — И следующие за ними годы. Люсьену снова захотелось улыбаться, к нему вернулось прежнее нетерпение.
Эдмунд посмотрел на него и насупился.
— Люс, что тебя привело в Йоркшир?
— Я приехал разузнать об одной сделке.
— Что? Земля?
— Нет, камень.
— Мне надо было самому догадаться. Только драгоценности могут заставить тебя уехать в деревню. Нашел что-нибудь стоящее?
— Путешествие оказалось весьма плодотворным. — Гораздо плодотворнее, чем Эдмунд мог себе представить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100