Зато она могла обозревать его великолепную шею и даже коснуться ее. (Анна представила, как она медленно проводит пальцем по его горлу, доходит до волевого подбородка, затем снова вниз, к его широкой груди.) Ужаснувшись собственной порочности, Анна обреченно села в кресло. К ее удивлению, кресло действительно оказалось удобным, а толстое сиденье было даже мягче, чем она ожидала.
— Замечательно! — выдавила она из себя.
На лице графа мелькнуло подобие улыбки, он повернулся и приоткрыл шторы на окнах. Солнечный свет заиграл в ее волосах, и они приобрели цвет расплавленного золота.
— С тех пор как я почти семнадцать лет назад въехал в этот дом, я стараюсь превратить Грейли-Хаус в подлинное родовое гнездо.
— Это хорошо! — Анна оглядела комнату, удивившись лепным украшениям в форме короны. — Снаружи дом выглядит строгим, но внутри он прекрасен!
Граф удивился и подумал, что впервые слышит от нее положительный отзыв.
— Да, вы правы. Не все замечают это. — Не отрывая от нее взгляда, он оперся одной рукой о каминную полку из зеленого мрамора, другую сунул в карман. — Ребенком я приезжал сюда на каждое Рождество. Это был единственный день в году, когда я видел своих родственников Эллиотов.
— С тех пор дом, наверное, сильно изменился?
— Да, в те годы он был настолько ветхий, что просто разваливался на куски, впрочем, как и сами Эллиоты. Я отремонтировал его. Но его внешний вид — это как бы лицо нашего рода, который я не могу изменить. Правда, это вопрос точки зрения. Зато внутри… — Он окинул взглядом комнату, ее причудливую лепнину стен и изящную отделку оконных рам. — Это мое. Когда-нибудь он обретет должное великолепие.
Анна поняла, что, помимо разочарования, в голосе графа сквозила гордость. Она внезапно осознала, что смотрит на Грейли с одобрением. Она встала и откашлялась.
— Всех лягушек поймали? Он пожал плечами.
— Чума, по выражению миссис Стиббонс, оказалась всего лишь дюжиной маленьких лягушек, которые были безумно рады вернуться обратно в пруд.
— Замечательно, — сказала Анна. — Граф, нам нужно кое о чем договориться. Если вы хотите, чтобы поведение ваших подопечных исправилось на более-менее длительный срок, а то и на всю жизнь, — нам придется действовать сообща.
Граф Грейли предостерегающе поднял ладонь.
— Я ожидал этого!
— Ожидали чего? — Она решила, что просто так не сдастся.
— Анна, давайте раз и навсегда определимся. Мне не нужна гувернантка, которая станет меня учить, как обходиться с моими подопечными. Я же не пытаюсь учить вас латыни. Занимайтесь своими делами, а мне позвольте заниматься моими. У детей хромает дисциплина и не хватает прилежания в учебе — вот и работайте над этим.
Внутри у нее все закипело, но ей удалось сохранить улыбку на лице — ледяную улыбку.
— А по-моему, совершенно ясно, что дети абсолютно неуправляемы. Если бы это было не так, вы не упрашивали бы меня заняться ими.
— Я не упрашивал. Я просил, — поправил он ее.
— Мне что, напомнить, как вы выменяли меня у лорда Аленконта, этого зануды, как вы изволили выразиться, на неделю охоты? Вряд ли уважающий себя человек станет так себя вести. Вы были в отчаянии, признайте это.
— Я признаю лишь то, что вы находитесь в моем доме и будете выполнять обязанности гувернантки, а не учить меня жизни.
Спорить с графом было бесполезно. Она понимала, что он самый упрямый и самонадеянный из Эллиотов. И ее положение в этом доме не самое завидное. К сожалению, с графом надо было общаться.
— Коль уж мы затронули этот вопрос, не были бы вы так любезны объяснить мне, граф, в чем, по-вашему, заключаются обязанности гувернантки? Кроме латыни, конечно.
Он коротко пожал плечами.
— Учить детей всему, что знаете. — И?..
— Прививать хорошие манеры.
— Но только в детской?
— Я уже говорил вам, что если вам удастся улучшить их поведение в детской, оно улучшится и вне ее.
Анна открыла было рот, чтобы возмущенно ответить, но граф продолжал:
— Кроме того, позаботьтесь, чтобы они точно следовали расписанию.
— Расписанию?
— Да. Я составил его после того, как от них сбежала третья гувернантка. Это единственное средство держать детей в узде.
Анна иронично усмехнулась:
— А подбрасывать лягушек в постель опекуна в нем тоже предусмотрено?
На этот раз он разозлился:
— Вы всегда так язвительны со своими нанимателями?
— Нет, только если им изменяет здравый смысл. Послушайте, Грейли, я лучшая гувернантка в Лондоне. Все это говорят. Как вы думаете, добилась бы я этого, если бы только кивала и улыбалась?
— Вы что, и на такое способны?
— А вы, похоже, способны только по-идиотски мечтать, что воспитание детей можно ограничить пределами детской. В этом-то, видно, все дело. Нам необходимо объединить усилия, если мы действительно хотим добиться заметных перемен в их поведении.
Грейли помолчал, глядя на нее.
— Думаете, нам и в самом деле следует сотрудничать? — наконец спросил он.
— Да, и будет лучше, если они услышат это не только от меня, но и от вас. Я поддерживаю вас, вы поддерживаете меня. Это же так просто.
— Гувернантки не указывают хозяевам, что делать.
— А много хороших гувернанток вы видели? — спросила она терпеливо.
В его глазах блеснул веселый огонек.
— Я уж думал, что хороших не существует. Одни напыщенные дуры.
— А я то же самое думала о своих нанимателях, — возразила она. — Ну что, согласны?
В ожидании ответа Анна невольно задержала дыхание. После паузы, показавшейся ей вечностью, граф медленно кивнул.
— Хорошо. Позже мы обсудим наши действия. Я, разумеется, буду поддерживать вас, если вы будете отвечать мне взаимностью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77