– ровным голосом спросила она, но в этом вопросе он явно различил нотки неуверенности.Сердце Сэмсона громко стучало. Ему хотелось сообщить ей не без удовольствия, что ее дорогая племянница Оливия вовсе не «влюблена» в своего так называемого мужа, а целовалась с ним, Сэмсоном. Эта мысль странным образом успокоила его, даже немного воодушевила, и он вполне искренне улыбнулся:– Думаю, что да, мадам графиня. Но разве это не то, чего вы хотите?В течение нескольких секунд он кружил ее по паркету, понимая, что в ее голове проносятся сотни вопросов. Она выглядела старше, тонкие морщинки при ярком свете стали немного заметнее. Но пудра и румяна были наложены идеально и скрывали признаки старения. Возможно, Сэмсон слишком критичен, а для других она по-прежнему пышущая здоровьем красивая блондинка с лицом ангела. Именно такой он увидел ее при их первой встрече.– Мне не понравилось, что ты вернулся, не уведомив меня об этом, мой дорогой, – наконец промурлыкала она, вклинившись в его мысли.Он нахмурился и погладил пальцами ее спину.– Я знаю. Прости меня.– Почему ты мне не сообщил?Знаменитое хныканье Клодетт! Как он мог забыть? Набрав побольше воздуха, он сказал:– Потому что с тех пор, как я вернулся, Оливия от меня не отходит ни на шаг. Не мог же я сказать, что мне надо встретиться с тобой. Это точно вызвало бы у нее подозрения.Она замедлила шаги в такт музыки и потребовала:– А скажи, что ты только что делал на балконе с моей очаровательной племянницей, Эдмунд? По-моему, вы были поглощены... весьма интимной беседой. – Музыка остановилась, и она, взяв Сэмсона под руку, повела его в сторону буфета. – Мне почти показалось, что между вами что-то изменилось.– О! Я не думаю. Мы танцевали, а ей вдруг стало жарко, и я вывел ее на балкон. А почему ты спрашиваешь? – Ему было приятно, что теперь ей придется защищаться.Они уже подошли к буфетной стойке. Она сжата его руку и, взглянув на него из-под полуопущенных ресниц, приняла у него бокал с шампанским.– Я ревную, дорогой.Он опять рассмеялся, чувствуя, что начинает расслабляться. «Ревнуешь, как же. Ты ревнуешь, только если это нарушает твои планы».Он наклонился и прошептал ей на ухо:– Хитрая ведьма.– И еще какая.– О! Но я очень хорошо тебя знаю, дорогая, не так ли?Клодетт часто заморгала, ее улыбка поблекла, она быстро выпила шампанское и потянулась за другим бокалом. Сэмсон выжидал, стараясь казаться безразличным.Потом она подошла к нему совсем близко и, крепко сжав его локоть, повернула его так, что он оказался спиной к толпе, а лицом к открытым окнам.– До меня дошло, что ты спал с ней. У нее на квартире. – Вздохнув, она добавила: – Я думала, Эдмунд, что мы с тобой договорились.Можно было лишь догадываться, о чем они договаривались, но гораздо важнее было узнать, что кто-то наблюдает за ними и доносит ей. Он не удивился, но все же его это смутило.– Эдмунд?Он пожал плечами и признался:– Пока я сплю в гостевой комнате. – Он не удержался от улыбки при мысли о том, что это обстоятельство может измениться. – Я не думаю, что она готова к более интимным отношениям.Он просто физически ощутил, что она расслабилась, а потом сказала с искренним сожалением:– Тебе просто нельзя вступать с ней в брачные отношения, Эдмунд. Мы с тобой уже не раз говорили о последствиях, и мне кажется, что теперь, когда ты вернулся, они стали даже более важными. Оливия захочет затащить тебя в постель, но ты должен оставаться тверд. Ты все еще с этим согласен?У Сэмсона было такое ощущение, что он встал с ног на голову.Его брат никогда не спал с Оливией... Во всяком случае, Клодетт верила в это. Неужели Эдмунд настолько глуп? А может, хитер? Имело смысл – для них обоих – оставлять вопрос об аннулировании рака открытым на случай, если брачный контракт признают законным. В этом отношении Эдмунд оказал бы вии огромную услугу. Если вообще можно это так сказать. Но возможным было и то, что он любит Клодетт и верен ей, однако, учитывая опыт прошлых лет, Сэмсон в этом сомневался. Более вероятным было то, что его брат просто хотел избежать риска беременности Оливии. Что касалось Клодетт, она, возможно, не хотела, чтобы их ложный брак состоялся физически, дабы оградить свою племянницу, или она была против по каким-либо личным причинам, что, по мнению Сэмсона, было более логичным. Самым удивительным в этой истории было для него то, что Эдмунд не хотел спать с женщиной, которая свято верила, что они женаты. Она отдалась бы ему, если не для удовольствия, то по велению долга. Скорее, это Эдмунд отказался от интимных отношений. В этом Эдмунд и Клодетт были союзниками. Как всегда – Эдмунд и Клодетт.И все же Сэмсон не мог отделаться от навязчивой мысли, что Оливия могла принимать участие в обмане и вместе с Эдмундом и Клодетт могла ломать всю эту комедию, чтобы разорить его. Что, если Оливия рассказала, кто он на самом деле, еще до этого вечера? Когда дело касалось его брата и Клодетт, Сэмсон всегда ожидал самого худшего. И больше всего его беспокоило то, что он пока недостаточно хорошо знал Оливию и потому не мог доверять ей. Целовалась она страстно, но может быть, она хорошая актриса?«Господи! Так во что же мне верить?»Его терзания, видимо, отразились на его лице.– Я вижу, что я тебя шокировала, – криво усмехнулась Клодетт. – Я на это надеялась. Я понимаю, что ты никогда не хотел заниматься с ней любовью, но, увидев вас на балконе... я... Полагаю, я просто дала волю своему воображению.Сэмсон был почти уверен, что она не видела, как они с Оливией целовались, и не слышала, о чем они говорили, иначе ее реакция была бы более истеричной.– Ты же знаешь, что я ее не хочу, – с трудом выдавил Сэмсон, – но надо же продолжать притворяться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74