ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Удивительные вещи пережил я, пока был в заточении, но рассказывать о них не собираюсь.
Глаза его были цвета серой соли, когда он повернулся и стал смотреть на Дионисия, трогая пальцем острие меча.
— Тебя бы надо убить, — сказал он. — Мне этого очень хочется, но я подобрел, видя, что ты наконец признал мою правоту и раскаялся. Теперь я могу даже согласиться с тем, что удар веслом у Лады время от времени давал о себе знать.
Он засмеялся, толкнул Дионисия локтем в бок и добавил:
— Да, это было весло, весло, а не меч! Совершенно не понимаю, почему я прежде стыдился признать, что это было именно весло. Только недавно, когда я на равных много раз беседовал с богиней Фетидой, я понял, что мне совсем не надо стыдиться того, что со мной случилось, ибо все, что с нами происходит, ниспослано богами. И ты нисколько не унизил меня, приказав связать веревками и наступив своей грязной ногой на мою шею. Ведь ты был только орудием, которое помогло мне осознать мое божественное происхождение. Сама Фетида выбрала время и место нашей с ней встречи в самый разгар шторма, чтобы никакие завистливые глаза и уши не помешали нашей беседе. Ты просто исполнил ее волю. Поэтому я хочу поблагодарить тебя, Дионисий, за услугу, оказанную мне тобой, и вовсе не собираюсь распаляться и убивать тебя.
Но вдруг он топнул ногой, выпрямился и крикнул:
— Однако хватит этой пустой болтовни! Если ты не верил мне до сих пор, то поверь хотя бы сейчас, когда ты сам видишь, что богиня принесла нас на своих белых плечах к побережью Эрикса. Беритесь за оружие, люди. Мы высадимся здесь на берег и захватим город Панорм, как это предначертано нам богами. Посчитайте, сколько нас.
Микон был уверен, что Дориэй потерял рассудок во время своего заточения в канатном ящике, но слова его, несмотря ни на что, произвели впечатление на фокейцев. Его мертвый, серый, как соль, взгляд заставлял вспомнить смертоносный взгляд самого бога войны, так что немудрено, что моряки не колебались ни мгновения и тут же все наперегонки побежали за своими мечами и щитами, копьями и луками. Гребцы налегли на весла — и наше судно будто подхватил внезапно налетевший после слов Дориэя смерч, противиться которому не мог даже сам Дионисий.
Когда мы подсчитали оставшихся в живых, оказалось, что нас, без Арсинои, сто пятьдесят. Из Гимеры же уходило триста. Это добрый знак, закричали некоторые, что уцелела ровно половина! Но Дориэй осадил крикунов.
— Триста нас отплывало, — гремел он, — и триста же нас осталось! Ровно триста нас будет всегда, сколько бы еще ни погибло. Но не бойтесь, вам не суждено погибнуть, ибо отныне вы — триста мужей Дориэя. «Триста!» — вот отныне ваш боевой клич, и даже через триста лет не перестанут слагать песни о наших подвигах.
— Триста! Триста! — подхватили воины, ударяя мечами о щиты, пока наконец Дионисий не велел им замолчать.
Но голод, и жажда, и тяготы пути опьянили нас настолько, что люди, забыв об усталости, забегали по палубе, а гребцы удвоили усилия и даже запели. Нос корабля с шумом разрезал волны впереди нас, а когда мы обогнули холмистый мыс, нашим взорам открылся Панорм. Всего несколько судов стояло в бухте, а сам город, лежащий посреди плодородной равнины, был обнесен лишь жалким низким валом. Там же, где кончалась равнина, поднимались отвесно вверх манящие горы Эрикса.
Книга VI
Дориэй
1
Неожиданность — мать множества побед. Никому из карфагенян в Панорме и в голову не могло прийти, что гонимое штормом полуразбитое судно, входящее в порт средь бела дня, может оказаться тем самым пиратским кораблем, который месяц тому назад исчез из Гимеры. Портовую стражу, кроме того, ввела в заблуждение серебряная голова Горгоны на носу нашего корабля, так что они приняли наше судно за корабль этрусков, везущий груз железа. Суетливо бегающие по палубе фокейцы делали успокаивающие знаки и выкрикивали ими же самими придуманные слова, которых не было ни в одном из известных мне языков. По этой причине стражники только стояли и смотрели на нас, а не поднимали тревогу, ударяя в свои бронзовые гонги.
На палубе торгового корабля, пришвартованного к причалу, сидело, свесив за борт ноги, несколько мужчин. Они кричали нам, чтобы мы гребли помедленнее, и вовсю хохотали над нашим поврежденным носом и сломанными перилами. Мы видели, как в порт спешили полюбоваться нами десятки любопытных горожан.
Даже тогда, когда наш таран ударил в штевень большого торгового корабля и от этого удара судно карфагенян врезалось в берег, его мачта с громким треском рухнула, а члены команды с проклятиями повалились на палубу, все в порту думали, что это простая случайность. Какой-то военачальник грозил нам кулаком, ругался и требовал от нас уплаты штрафа и возмещения убытков. Но тут Дориэй и фокейцы с оружием в руках перепрыгнули на палубу поврежденного торгового судна, сметая всех на своем пути, и помчались дальше на берег. Они разогнали всех, кто мог бы им помешать, взбежали на холм и ворвались в город через ворота раньше, чем стражники сообразили, в чем дело.
Итак, Дориэй и еще десятка два человек легко взяли город и перебили всех его до смерти перепуганных защитников, а Дионисий и остальные фокейцы тем временем захватили стоящие в порту суда. О сопротивлении никто из чужеземцев даже не помышлял: все они видели, какая судьба постигла торговый корабль, имевший несчастье оказаться на пути страшных пришельцев. Правда, некоторые не стали молить о пощаде, как остальные, а резко развернулись и помчались вдоль городской стены, но Дионисий велел бросать им вслед камни, и они испугались и покорно вернулись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176
Глаза его были цвета серой соли, когда он повернулся и стал смотреть на Дионисия, трогая пальцем острие меча.
— Тебя бы надо убить, — сказал он. — Мне этого очень хочется, но я подобрел, видя, что ты наконец признал мою правоту и раскаялся. Теперь я могу даже согласиться с тем, что удар веслом у Лады время от времени давал о себе знать.
Он засмеялся, толкнул Дионисия локтем в бок и добавил:
— Да, это было весло, весло, а не меч! Совершенно не понимаю, почему я прежде стыдился признать, что это было именно весло. Только недавно, когда я на равных много раз беседовал с богиней Фетидой, я понял, что мне совсем не надо стыдиться того, что со мной случилось, ибо все, что с нами происходит, ниспослано богами. И ты нисколько не унизил меня, приказав связать веревками и наступив своей грязной ногой на мою шею. Ведь ты был только орудием, которое помогло мне осознать мое божественное происхождение. Сама Фетида выбрала время и место нашей с ней встречи в самый разгар шторма, чтобы никакие завистливые глаза и уши не помешали нашей беседе. Ты просто исполнил ее волю. Поэтому я хочу поблагодарить тебя, Дионисий, за услугу, оказанную мне тобой, и вовсе не собираюсь распаляться и убивать тебя.
Но вдруг он топнул ногой, выпрямился и крикнул:
— Однако хватит этой пустой болтовни! Если ты не верил мне до сих пор, то поверь хотя бы сейчас, когда ты сам видишь, что богиня принесла нас на своих белых плечах к побережью Эрикса. Беритесь за оружие, люди. Мы высадимся здесь на берег и захватим город Панорм, как это предначертано нам богами. Посчитайте, сколько нас.
Микон был уверен, что Дориэй потерял рассудок во время своего заточения в канатном ящике, но слова его, несмотря ни на что, произвели впечатление на фокейцев. Его мертвый, серый, как соль, взгляд заставлял вспомнить смертоносный взгляд самого бога войны, так что немудрено, что моряки не колебались ни мгновения и тут же все наперегонки побежали за своими мечами и щитами, копьями и луками. Гребцы налегли на весла — и наше судно будто подхватил внезапно налетевший после слов Дориэя смерч, противиться которому не мог даже сам Дионисий.
Когда мы подсчитали оставшихся в живых, оказалось, что нас, без Арсинои, сто пятьдесят. Из Гимеры же уходило триста. Это добрый знак, закричали некоторые, что уцелела ровно половина! Но Дориэй осадил крикунов.
— Триста нас отплывало, — гремел он, — и триста же нас осталось! Ровно триста нас будет всегда, сколько бы еще ни погибло. Но не бойтесь, вам не суждено погибнуть, ибо отныне вы — триста мужей Дориэя. «Триста!» — вот отныне ваш боевой клич, и даже через триста лет не перестанут слагать песни о наших подвигах.
— Триста! Триста! — подхватили воины, ударяя мечами о щиты, пока наконец Дионисий не велел им замолчать.
Но голод, и жажда, и тяготы пути опьянили нас настолько, что люди, забыв об усталости, забегали по палубе, а гребцы удвоили усилия и даже запели. Нос корабля с шумом разрезал волны впереди нас, а когда мы обогнули холмистый мыс, нашим взорам открылся Панорм. Всего несколько судов стояло в бухте, а сам город, лежащий посреди плодородной равнины, был обнесен лишь жалким низким валом. Там же, где кончалась равнина, поднимались отвесно вверх манящие горы Эрикса.
Книга VI
Дориэй
1
Неожиданность — мать множества побед. Никому из карфагенян в Панорме и в голову не могло прийти, что гонимое штормом полуразбитое судно, входящее в порт средь бела дня, может оказаться тем самым пиратским кораблем, который месяц тому назад исчез из Гимеры. Портовую стражу, кроме того, ввела в заблуждение серебряная голова Горгоны на носу нашего корабля, так что они приняли наше судно за корабль этрусков, везущий груз железа. Суетливо бегающие по палубе фокейцы делали успокаивающие знаки и выкрикивали ими же самими придуманные слова, которых не было ни в одном из известных мне языков. По этой причине стражники только стояли и смотрели на нас, а не поднимали тревогу, ударяя в свои бронзовые гонги.
На палубе торгового корабля, пришвартованного к причалу, сидело, свесив за борт ноги, несколько мужчин. Они кричали нам, чтобы мы гребли помедленнее, и вовсю хохотали над нашим поврежденным носом и сломанными перилами. Мы видели, как в порт спешили полюбоваться нами десятки любопытных горожан.
Даже тогда, когда наш таран ударил в штевень большого торгового корабля и от этого удара судно карфагенян врезалось в берег, его мачта с громким треском рухнула, а члены команды с проклятиями повалились на палубу, все в порту думали, что это простая случайность. Какой-то военачальник грозил нам кулаком, ругался и требовал от нас уплаты штрафа и возмещения убытков. Но тут Дориэй и фокейцы с оружием в руках перепрыгнули на палубу поврежденного торгового судна, сметая всех на своем пути, и помчались дальше на берег. Они разогнали всех, кто мог бы им помешать, взбежали на холм и ворвались в город через ворота раньше, чем стражники сообразили, в чем дело.
Итак, Дориэй и еще десятка два человек легко взяли город и перебили всех его до смерти перепуганных защитников, а Дионисий и остальные фокейцы тем временем захватили стоящие в порту суда. О сопротивлении никто из чужеземцев даже не помышлял: все они видели, какая судьба постигла торговый корабль, имевший несчастье оказаться на пути страшных пришельцев. Правда, некоторые не стали молить о пощаде, как остальные, а резко развернулись и помчались вдоль городской стены, но Дионисий велел бросать им вслед камни, и они испугались и покорно вернулись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176