, испанском короле Карлосе I в 1516-1556 гг. Вел войны с Францией и Османской империей. Почти все время своего царствования Карл противостоял Хайр-эд-Дину. После смерти обоих их место заняли сыновья, и великое противостояние Востока и Запада продолжалось в новом поколении.

. Императорский флот разбит, а Дориа Андреа Дориа (1466-1560) – генуэзский адмирал, из тактических соображений служил в ходе Итальянских войн сначала французскому королю Франциску I, затем, изменив ориентацию, императору Священной Римской империи Карлу V. Столько говорит сухая историческая справка. Долгие годы Дориа и Хайр-эд-Дин противостояли друг другу, сражаясь на рубежах двух миров – христианского и мусульманского. Они были достойными противниками. Дориа – этот кондотьер, продававший свою шпагу тем, чей кошелек был толще, – официально числился адмиралом испанского флота и слыл национальным героем, пользуясь всеми привилегиями и правами признанного всем христианским миром флотоводца, в то время как Хайр-эд-Дина, который даже в самые отчаянные минуты сохранял верность своему султану, везде преследовала злая слава вероотступника, разбойника и плебея, преследовала на протяжении всех шестидесяти лет, что он верой и правдой служил своему повелителю.

, состоящий на службе у французского короля, перекрыл все подступы к неаполитанскому порту. Так что у испанского императора возникла теперь масса новых забот – поважнее помощи Алжиру. Так считают многие.
Не веря собственным ушам, я в изумлении воскликнул:
– Да разве это возможно?! Ведь нет еще и года, как я сам принимал участие во взятии Рима, завоевывая Вечный Город для императора, а вся Италия уже покорилась ему…
Однако Абу эль-Касим жестом приказал мне молчать и тихо произнес:
– Доверимся освободителю. Видимо, у него есть веские причины ускорить ход событий. Послезавтра – полнолуние. Помолись, Микаэль, и да поможет тебе Аллах исполнить возложенную на тебя миссию.
Изумленный его словами, я робко спросил:
– Разве я не выполняю наилучшим образом своих обязанностей, разве когда-нибудь ослушался тебя? Чего же еще требуешь ты от меня, господин мой Абу?
Абу эль-Касим равнодушно взглянул на меня и ответил:
– Послезавтра, когда прокричат первые петухи, мы должны поднести освободителю голову Селима бен-Хафса на золотом блюде. Теперь нам следует подумать, как все это сделать. Значит, так: ты принесешь мне голову Селима бен-Хафса, я же позабочусь о том, чтобы достать лучшее в городе золотое блюдо.
Сердце мое вдруг сжалось от страха, я почувствовал странную пустоту в груди, к горлу подступил ком, я весь похолодел, и, несмотря на жару, меня стало знобить. Я напрасно пытался унять дрожь, не мог также произнести ни слова, будто внезапно онемел.
С сочувствием глядя на меня, Мустафа бен-Накир посоветовал:
– Выпей воды, Микаэль эль-Хаким, и тебе сразу полегчает. И не бойся, ибо убийство это, как говорится, – не грех. Напротив, отсекая голову Селиму бен-Хафсу, ты совершишь богоугодный поступок. И не так уж это сложно, если нож будет достаточно острым и не застрянет в шейных позвонках.
Мне некуда было укрыться от их беспощадных пронзительных взглядов, и я стал пятиться назад, пока не уперся спиной в стену. Мой страх разозлил Абу эль-Касима, и он принялся ругать меня:
– Значит, ты не доверяешь мне, Микаэль? Я терпеливо плел сеть, чтобы помочь тебе справиться с твоим делом. Во дворце живет твой брат Антар, на которого ты всегда можешь положиться, рассчитывая и на его помощь. Старший над евнухами – давно подкуплен. Далила пойдет с тобой, чтобы, чертя пальцем линии на песке, предсказывать будущее, а Селим бен-Хафс, которого еще вечером напоят крепким отваром из трав, собранных на знаменитом острове Крит, погрузится в глубокий сон. Разве этого мало?
Мустафа бен-Накир коснулся ладонью моего плеча и ободряюще прошептал:
– Микаэль эль-Хаким! Ты мне очень понравился, и я пойду с тобой, чтобы поддержать тебя и помочь советом в трудную минуту, но прежде всего – проследить и позаботиться о том, чтобы ты исполнил свою миссию, причем – хорошо и вовремя. Так что ничего не бойся, ибо камень может упасть и размозжить тебе голову здесь точно так же, как и в Райском саду во дворце Селима.
Не успел я опомниться и прийти в себя, как Абу эль-Касим, настороженно прислушиваясь, воскликнул:
– О Аллах! А это что такое?!
Я вздрогнул и прислушался к звукам далеких выстрелов. А потом мы втроем, не раздумывая, выскочили на улицу, где уже собрались соседи. Толкаясь, галдя и беспокойно озираясь по сторонам, они тоже прислушивались к грохоту пальбы. Ни у кого не возникло никаких сомнений – стреляли на вершине холма, во дворце Селима бен-Хафса. Ветер доносил до нас отзвуки выстрелов, лязг оружия и крики людей. Внезапно раздался орудийный выстрел, и этому выстрелу, словно эхо, ответил пушечный залп в испанской крепости на острове Пеньон у входа в порт.
– Аллах велик! – бормотал Абу эль-Касим, с трудом сдерживая рыдания. – Все пропало!
В городе началась паника, люди бестолково метались по улицам, купцы закрывали лавки и запирали двери домов. Только Мустафа бен-Накир сохранял спокойствие. Он с улыбкой рассматривал свои холеные руки и полировал блестящие ногти, а потом бесстрастно заметил:
– Аллах велик и всемогущ, и все вершится по воле Его. Однако пора взглянуть, что же там происходит!
Мы побежали по узкой крутой улочке, ведущей в касбу. На небольшой площади у ворот крепости, где обычно совершались казни, собралась толпа встревоженных жителей города. Никто не знал, что случилось, да и спросить было не у кого, ибо у ворот не оказалось ни одного стражника и лишь на стене крепости около орудия суетилось несколько солдат, размахивающих горящими факелами и готовых в любой момент поджечь фитили и произвести выстрел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96