они внимательно смотрели с берега, как мы взбираемся на борт судна.
Назавтра я рассказал обо всем Драгуту и хитрому евнуху, посоветовав спокойно ждать новостей из сераля, ибо своими речами мне удалось расположить к Хайр-эд-Дину самого великого визиря.
Сначала евнух отказывался верить в то, что я встречался и вел доверительные беседы с Ибрагимом в венецианской части города; кастрат твердил, что либо мне все это приснилось, либо я просто напился до беспамятства. Но во время этого разговора прибыл гонец из сераля с известием, что мы должны быть готовы предстать пред очи султана.
Вскоре появились повар и поварята – они принесли нам на китайском фарфоре изысканные кушанья из дворцовой кухни.
На берегу росла толпа зевак. А после полуденной молитвы прискакал конный отряд одетых в пурпур спаги Спаги (перс.) – кавалерийские части из местного населения в Северной и Западной Африке.

; на саблях их горели драгоценные камни, а седла были отделаны бирюзой. Предводитель спаги, ага, передал Драгуту в дар от султана благородного испанского скакуна, уздечка и седло которого были изукрашены серебром, жемчугом и бесценными каменьями.
Восхищенный этим великолепным подарком, Драгут отсчитал мне на радостях тридцать дукатов; евнух тоже не поскупился…
Торжественной процессией двинулись мы к сералю. Нас приветствовали громадные толпы. Люди благословляли нас, а стоявшие в дверях своих лавок евреи в черных лапсердаках предлагали нам что-нибудь купить. Белые и черные невольники шли, сгибаясь под тяжестью даров Хайр-эд-Дина, самые ценные из которых были открыты всем взорам, так что толпа могла любоваться этими сказочными сокровищами. Я же нес на плече маленькую обезьянку с белой мордочкой; за время плавания зверек так привязался ко мне, что не давался в руки никому другому. Сейчас обезьянка обняла меня лапками за шею, пища и лопоча при виде зевак; неудивительно, что за мной тянулся хвост весело вопящих мальчишек. Они бежали, показывая на обезьянку пальцами, смеясь и нисколько не боясь угодить под копыта конного эскорта.
Мы миновали громадную мечеть Айя София, и нас ввели через Ворота Счастья во двор сераля; вокруг располагались казармы янычар, султанские конюшни, здание библиотеки и солдатские бани. На мощных ветвях старых-престарых деревьев висело великое множество железных котлов, а на обширных лужайках огромного двора отдыхали группки янычаров разного возраста.
Ага спаги препоручил нас дворцовой страже у подножья одной из островерхих башен, обрамлявших Врата Мира.
Дары, невольники и моряки остались за воротами, а Драгута, хитрого евнуха и меня препроводили в башню, где в сводчатом зале нам надлежало ожидать, пока за нами не придут дворцовые слуги.
Мы опустились на жесткие кожаные подушки, с ужасом взирая на палаческие топоры с широкими остриями, висевшие на крюках, вбитых в стены. На полу, возле кровавого колодца, куда сбрасывали трупы казненных, падавшие в жуткое подземелье, из которого прилив уносил их потом в Мраморное море, лежала куча отрубленных голов, доставленных в кожаных мешках из разных уголков Османской империи; этот ужасный груз привозили одетые в зеленое чауши – чтобы визири могли проверять, как в стране свершается правосудие.
При виде этой кошмарной кучи я затрясся от страха, но, подавив дрожь, заговорил со стражником, стоявшим у двери. Он объяснил нам, что даже посланцы самых важных особ вынуждены ожидать приема, сидя на этих жестких подушках; окружающая обстановка должна способствовать весьма полезным размышлениям о беспредельном могуществе султана. Поведал нам стражник и о том, что обычно чауши привозят не более пятидесяти голов в день – и это является лучшим доказательством безмерной доброты повелителя, а также свидетельствует о благословенном покое, который царит во всей стране.
– Однако, – продолжал наш милейший страж, – когда султан, господин наш и повелитель, решается избавиться от раба, который был раньше одним из его любимцев и занимал высокое положение, ныне же впал в немилость, – такому человеку не приходится опускаться на колени у кровавого колодца. Султан ограничивается тем, что посылает своему невольнику черный халат и крепкий шелковый шнурок. И никто пока не отверг этой милости. Напротив, все с радостью сами лишают себя жизни и удостаиваются пышных похорон. А потом султан по закону наследует дом, рабов и все имущество покойного, нажитое в ту пору, когда верный слуга султана грелся в лучах своего счастья. Особенно быстро и внезапно менялись людские судьбы во времена нашего возлюбленного султана Селима. Он не жалел черных халатов… В тех покоях, где работали дворцовые портные, всегда царили оживление и суета. В те дни у нас вошло в привычку, проклиная своих врагов, говорить: «Чтоб тебе стать визирем султана Селима!»
Едва он замолчал, как я увидел вдруг двоих огромных мужчин. Они крепко схватили меня за плечи и потащили во Двор Мира. Так же поступили с Драгутом и хитрым евнухом.
Я упирался и громко объяснял, что не сделал ничего плохого и что хочу подождать капитана Драгута за воротами. Тогда ко мне подбежал один из дворцовых слуг с палкой в руке и шепотом велел мне ради Аллаха немедленно заткнуться.
Обнаружив, что во Дворе Мира, сверкающем золотом и белизной, царит абсолютная тишина, я закрыл рот и послушно зашагал за своими провожатыми.
Они привели нас в большой зал Дивана. Под потолком, украшенным звездами, собралось множество высших сановников сераля. Облачившись в парадные одеяния, они ожидали нашего прихода.
Но мне не удалось толком рассмотреть этих людей, ибо нас протащили через весь зал и подволокли к низенькому трону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96