Ц А.Ш. ), котора
я, по показанию самих сторожевых, не была заперта на ту пору. Итак, отправи
вши всех янычар в Сичу с названным запорожским сторожевым, хан приказал
им, вошедши в нее, “чинить належитий военный над пьяноспящими запорожцам
и промысел”. Сам же между тем, объехавши с ордой вокруг Сичь и густо обступ
ивши ее, стоял неподалеку напоготове, чтобы не выпустить и “духа имеющих
утекать” запорожцев. Но на этот раз над турками и татарами сбылась стара
я пословица: “Що чоловiк собi общуе, тое Бог ницуе”: надежда хана выгубить в
се запорожское войско и разорить самый Кош не осуществилась. Хотя хан и з
нал, что войско запорожское привыкло в праздничные дни подливать и беспе
чно спать, но не припомнил того, что множество этого же самого войска имел
о обыкновение собираться в праздник Рождества Христова до Сичи со всех н
изовых днепровских лугов и что большинство из этого войска были трезвые
, а не пьяные люди. Но вот настал “полуночный час”. Все войско, не слыша ни о
какой тревоге и не имея вести о намерении бусурман, “зашпунтовав-шись” в
куренях, беспечно опочивало… Когда же повернуло с полночи и Бог Вседержи
тель благословил соблюсти в целости то православное и преславное низов
ое запорожское войско, тогда он отогнал сон некоему Шевчику, коза-ку одно
го курения; этот Шевчик, вставши для своего дела и отворивши кватерку (по-
польски означает четвертую часть окна, т.е. форточку. Ц А.Ш. ), н
ачал в оконную щель присматриваться, рано ли еще или нет, и неожиданно уви
дел людей, неприятелей-турок, всю улицу заполнивших собой. Шевчик пришел
в ужас; однако тот же час тихо засветил несколько свечей в своей курене, со
общил знаками пятерым или шестерым товарищам своим, еще не ложившимся сп
ать, но сидевшим в углу куреня, закрывшимся там и игравшим в карты. Товарищ
и, услышав слова Шевчика и побросав карты, зараз бросились тихонько ко вс
ем окнам куреня своего и, не отворяя их, стали присматриваться в оконные щ
ели, чтобы убедиться, правда ли то, что сказал Шевчик. Когда же и сами увиде
ли, что Сичь их наполнена неприятелями-турками, то немедленно и возможно
тихо побудили всех товарищей своего куреня, которых было до полутораста
человек, и сообщили им о грозившей беде. Товарищи быстро повставали, тихо
поодевались, осторожно забрали в руки оружие и потом, после совета с куре
нным атаманом, решили устроить следующее: поставить к каждому окну по не
сколько человек лучших стрельцов, чтобы они беспрестанно стреляли, а дру
гие чтобы только заряжали ружья и первым подавали. Устроивши все это без
великого шума и помолившись Богу, казаки сразу поотворяли все окна и око
нницы и начали густо и беспрестанно стрелять в самое скопище янычар, сил
ьно поражая их. Тогда другие курени, услышав выстрелы и увидевши неприят
еля, тот же час открыли со всех сторон через окна густой и беспрестанный м
ушкетный огонь и как бы молнией осветили темную ночь в Сичи, тяжко поража
я турок, кои от одного выстрела падали по двое и по трое человек… На самом
рассвете дня они покончили с турками, и всю Сичь и все курени со всех сторо
н, и всю божественную церковь и все арматы окрасили и осквернили бусурма
нскою кровью, а все сичевые улицы и переулки неприятельскими трупами зав
алили. Трупы те лежали, облитые их же собственной кровью, склеенные и замо
роженные сильным морозом, бывшим в то время. Так велико было их число, видн
о из того, что из пятнадцати тысяч янычар едва полторы тысячи ушло из Сичи
и спасено татарами на лошадях. А между тем хан, стоявший около Сичи в ожида
нии конца задуманной облавы, увидя несчастный конец неудавшегося замыс
ла, взвыл, как волк, подобно древнему Мамаю, побежденному русскими на Кули
ковом поле».
Крымский хан Эльхадж-Селим-Гирей бежал в Крым так быстро, что отряд запор
ожцев в две тысячи человек так и не смог догнать остатки татар и турок. В х
оде этой «заварухи» было убито 50 и ранено около 80 казаков. Своих убитых зап
орожцы предали земле «честным и знаменитым погребением», а сотни турецк
их и татарских трупов спускали под лед. О количестве убитых басурман мож
но судить по тому, что, сделав шесть прорубей в Днепре, казаки занимались э
тим неприятным делом целых два дня.
Утром после боя казаки обнаружили 150 спрятавшихся татар, из которых было ч
етыре аги (офицера). За них крымский хан прислал «двенадцать тысяч киндяк
ов Точно ск
азать, что в данном случае подразумевалось под киндяком, трудно. Но согла
сно словарю, киндяк Ц это набивная ткань или кафтан из такой ткани. Купец
Афанасий Никитин упоминал киндяк среди тканей, производимых в Индии.
и шесть больших бут доброго крымского вина», а за каждого агу еще по
две тысячи левов. Казаки не смогли устоять и уступили пленных с миром.
В 1675 г. султан Мехмед IV прислал в Сечь письмо, в котором предлагал запорожск
им казакам признать свою зависимость от Турции и покориться ему как «неп
обедимому лицарю». На что последовал знаменитый ответ запорожцев: «Ты Ц
шайтан турецкий, проклятого черта брат и товарищ и самого Люцифера секр
етарь! Какой ты с черту лицарь?» Замечу, что письмо, опубликованное в конце
XIX века русской прессой, было сильно искажено цензурой, поскольку казаки
не стеснялись в выражениях. Кончалось подлинное письмо так: «Вот как теб
е казаки ответили, плюгавче! Числа ж не знаем, ибо календаря не имеем, а ден
ь у нас який и у вас, так поцелуй же в сраку нас! Кошевой атаман Иван Сирко со
всем кошем запорожским».

Глава 3.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115