Но разве можно утаить этот огонь, что пылает под твоей одеждой?
– А она говорила о подачках Сурейкусу?
– Естественно. Всего лишь бакшиш.
– Звучит логично.
– Почему же?
– Али Сурейкус в качестве ее любовника – неубедительно.
– А вы можете знать о таких вещах наверняка?
– Тут не всякий мужчина годится.
– Я, видите ли, живу на свете намного дольше, чем вы.
– И у вас есть сомнения в ее поведении?
– Я этого не говорил.
– Значит, вы верите в ее супружескую верность? Старик с грустью потупил взгляд. Долго молчал. Потом сказал:
– Я не хочу сомневаться в поведении этой женщины. И все же уверен, что дело как раз в этом.
Сабир вздрогнул. Так страх, скрытый под тонким слоем равнодушия, предательски выскользает наружу.
– Значит, она грешница?
– Да, к сожалению.
– И вы знали это до гибели вашего друга?
– Знал. Но его душевный покой был для меня важнее.
– На следствии вы об этом сказали?
– Конечно.
– И об этой греховной связи между ней и Али Сурейкусом?
– Али Сурейкус? Я не имею его в виду. Сабиру показалось, что теперь-то он точно угодил в ловушку.
– Но ведь мы говорили именно о нем.
Но потом мы говорили о женщине.
– Как о другой стороне дела, верно?
– Да нет. Там наверняка замешан мужчина.
Давай, давай. В преисподней и для других мужчин места хватит.
– Кто же?
– Бывший ее муж. Сабир перевел дух.
– Это человек, который продал ее?
– Это была просто сделка с прицелом на будущее.
– Откуда вы это знаете?
– Видел его не раз. Он тайком проникал в дом ее матери, когда она там гостила.
Вот и вернулся кошмар, еще более чудовищный.
– И вы скрывали это?
– Если бы я сказал об этом покойному, она убила бы его.
– Несмотря на это, он все равно убит.
– Да, к несчастью.
– И как он разрешал ей эти визиты?
– Он уже совсем стар стал, обо всем забыл, не то что о подозрениях.
– И вы на следствии рассказали об этом?
– Рассказал.
– Ну и с ней разбирались?
– Доказано, что в ночь убийства тот человек был за пределами Каира.
– Но это не означает, что он не мог быть организатором преступления.
– Верно. Хотя следствие освободило их обоих.
– Как же так?
– Были на то причины.
– Возможно, они ловко использовали слугу.
– Или какого-нибудь другого дурака.
– А может, все это просто беспочвенные домыслы?
– Может быть.
– Но вы сказали, что уверены.
– Возможно, я немного преувеличил.
– Мы вернулись к тому, с чего начали. Старик печально покачал головой.
– Сердце подсказывает, что мои догадки верны.
– Может быть, нет никакой связи между изменой и преступлением.
– Возможно. Иначе с чего бы их освободили?
– В любом случае Али Сурейкус сослужил им неоценимую службу.
– В том случае, если он убийца.
– А вы думаете, что убийца не он?
– Все возможно.
– Мне просто порой кажется, что вы не верите в это.
– Ну почему же нет?
– Помните, я вам говорил про молодого бакалейщика?
– Так он, что ли, убийца?
– Я думаю,– сказал Сави, выдыхая,– что убийца еще совершит, пусть даже через какое-то время, новые преступления.
Ты ведь теперь не сможешь спать, пока не разберешься с ней лично. Дьявольская женщина, и все же было бы глупо с ее стороны рассчитывать, что она одурачила тебя. Ведь она убедилась, что ты способен и на убийство. Как же узнать ее адрес?
Старик снова заговорил:
– Ее бывший муж не организовывал этого преступления, иначе его бы так легко не выпустили. А что касается другого преступления…
– Он сын ее тетки, и ничего необычного нет в том, что она посещала свою тетушку.
– По правде говоря, я давно стал кое-что подозревать. Ее мать живет в Фаггале, недалеко отсюда. Покойный каждый раз сопровождал ее, когда она хотела повидаться с матушкой. А потом вдруг мать решила перебраться на улицу Сахель, дом двадцать, в Зейтуне. Не могу найти другого объяснения, кроме того, что поездки к матери на несколько дней каждый месяц были попросту удобным предлогом. Несмотря на возражения покойного мужа, которые он высказывал с самого начала, он попался на эту хитрость и сдался.
Сабир и представить не мог, что так легко добьется желаемого без каких– либо усилий со своей стороны. Но в то же время им овладела безумная ярость. Да, безумие охватило его.

16

Если бы не его убеждение, что какой-то зоркий глаз из службы безопасности тем или иным способом наблюдает за ним, он немедленно бросился бы в район Зейтуна. Значит, надо выжидать, пока не придумает какую-нибудь дьявольскую хитрость. Спустившись утром в холл, он увидел спину Сави, сгорбившегося над конторкой. На миг ему почудилось, что он видит самого Халиля Абу Наджа. Неожиданно его поразила мысль, которую он впервые осознал по– настоящему: ведь он погубил живую душу. Интересно, может ли дядюшка Халиль сейчас помнить его каким-либо способом? Он замедлил шаг, поздоровался со стариком. Тот торопливо ответил на приветствие и вновь уткнулся в бухгалтерскую книгу, словно вовсе забыл о вчерашнем разговоре. Забыл страшные тайны, о которых он мог и не знать до скончания века… Сабир сел за завтрак в холле, после снотворного голова была тяжелой. Керима… Никому на свете не позволю делать из меня дурака. Скоро я появлюсь, и мое появление поразит тебя как гром небесный. Делай что хочешь: предавай, выходи замуж, но знай, что веревка от виселицы в моей руке. Не заблуждайся относительно того, что жизнь для меня дороже гордости. А в салоне не прекращался разговор о деньгах и о войне, с улицы доносились песнопения нищего… Позвонила Ильхам. Теперь он уже с трудом сдерживал раздражение, когда слышал ее голос.
– Ты не повидаешься со мной сегодня? Хотя бы на несколько минут.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40