– Карин, вы не могли бы оставить нас? – раздался недовольный голос появившегося на пороге хозяина.
– Да, синьор, – запоздало спохватилась Карин, проскользнула мимо Массимо и закрыла за собой дверь.
– Мог бы и помягче, – упрекнула его Никки. – Она души в тебе не чает.
– Еще не хватало потворствовать таким разговорам!
– Мне тоже это не по душе. Но не я здесь устанавливаю порядки. Не могла же я проявить неуважение к твоей экономке.
– Она часто забывается. И ей следует знать, что я недоволен.
– Возможно, это от желания общаться. Она еще слишком молода для роли синего чулка.
– О! Вижу, вы прониклись взаимной симпатией? Ты всех просто подкупаешь своей обходительностью и красотой! – возобновил свои насмешки Массимо.
– Всех, кроме неподкупного синьора Андролетти! – в тон ему парировала Никки.
– Тебе не надоело на меня сердиться?
– Меня умиляет твое легкомыслие, Массимо…
– Тебе мало того, что я выбрал тебя своей любовницей?
– Было бы достаточно, если бы я этого хотела.
– Ты не хочешь быть моей, но позволила мне овладеть собой вчера… – напомнил ей Массимо.
– Какой у меня был выбор? – чуть приподняла брови Никки.
– Жить честно…
– Ты шантажируешь меня долгами Джозефа, которого ты сам же и разорил, грозишь мне судебными приставами… Что же ты предлагаешь? Чтобы я добровольно сдалась властям?
– Я предлагаю тебе быть нежной со мной.
– Но ты ненавидишь меня!
– Это главный компонент моего страстного желания, – признался он и потянул женщину к себе.
– Массимо, не сейчас…
– Замолчи, – остановил он ее поцелуем. – Все, что ты можешь мне сказать, – не более чем пустые слова. Я убедился, что ты хорошо умеешь играть ими. Но истинное значение для меня имеет только твое тело… Твои груди, которые наливаются от одного моего взгляда. Твоя влага, которая все такая же терпко-сладкая, как и в нашу первую ночь. Я устал выслушивать твои препирательства. Я хочу услышать твои стоны… – горячо нашептывал он, подтверждая свои слова действиями, раздевая и волнуя ее, и холодно добавил, когда Никки разомлела в его руках: – Только так ты сможешь заплатить долги Джозефа.
Никки посмотрела на Массимо через неплотно сомкнутые ресницы.
– Покажи, чему он научил тебя в постели.
– Я не спала с Джозефом, – прямо ответила Никки. – Я никогда не спала с твоим отчимом.
– Ну и зачем же ты мне врешь? – пренебрежительно тряхнул он ее.
– Ты не способен отличить ложь от правды? Я не спала с мужем. Но вовсе не потому, что не испытывала такого желания. Просто он был болен. Напоминаю, у Джозефа был рак простаты. Химиотерапия и хирургические вмешательства сделали секс невозможным, – снова принялась дразнить Массимо Никки. – Но не думай, что наши отношения были ущербными из-за этого. Нет. Они были выше и полнее плотских сношений. Нам было хорошо вместе.
– И ты смирилась? И даже не искала никого, кто компенсировал бы недостаток Джозефа? – скептически осведомился Массимо.
– Зачем?
– Хочешь сказать, что все эти годы ты ни с кем не имела сексуальных отношений?
– Так и есть.
– Ложь, как и все, что я слышал от тебя! – неожиданно рассвирепел Массимо. – Ты лгала мне с первой нашей встречи. Я навел справки, и мне удалось выяснить кое-что интересное…
Никки вздрогнула.
Она не случайно сменила имя, когда уехала из родного города. В юности Никки проходила по программе защиты свидетелей. Согласно мерам безопасности, никто не должен был ничего знать о ее прошлом…
– Тебе не любопытно, что мне удалось раскопать?
– Нисколько, – сдержала волнение Никки. – Но ты ведь сам собираешься все мне рассказать.
– Твои родители, как ты сама мне об этом сказала, живы и счастливы в браке. И еще, по твоим же словам, у тебя есть младший брат. Все идиллично и убедительно… Но тогда отчего никого из них не было ни на твоей свадьбе, ни на похоронах Джозефа?
– В твоей семье никогда не возникало проблем, которые помешали бы родственникам встретиться?
– Что ты скрываешь, Никки?
– Ты мог бы это выяснить, Массимо, раз уж задался такой целью.
– Не виляй, Никки! – вскричал он.
Она почувствовала нестерпимую боль. Он хочет правды? Так пусть получит ее!
– Я должна была в первую же нашу встречу рассказать тебе, как мой отец не стеснялся в способах воспитания, а для матери было главным, чтобы мы помалкивали и не раздражали нашего вспыльчивого папочку? То, что я с пеленок ходила в тряпье и не существовало ни одного человека, кроме моего брата, который бы относился ко мне с нежностью? Об этом я должна была сказать малознакомому мужчине за бокалом шампанского?
– Ты общаешься с ними? – нахмурился Массимо.
– Моя мать умерла, с отцом я не общаюсь.
– А брат?
– Иногда видимся… – нехотя произнесла Никки.
Массимо отошел к окну.
– Спасибо, что рассказала, – тихо произнес он. – Если бы я знал, то не настаивал бы…
– Знаю я это «если бы да кабы», – зло процедила Никки.
– Прости…
– Босс позволит мне одеться? – Она холодно посмотрела на него.
Массимо присел перед ней и поцеловал холодные кисти рук.
– Не спеши, дорогая…
Глава одиннадцатая
На следующее утро Никки проснулась поздно. Она повернулась на другой бок и обнаружила, что осталась на большой постели одна. Она обхватила подушку Массимо и глубоко втянула ноздрями оставшийся на ней аромат любимого мужчины. Никки в жизни не ощущала такой полноты чувства. Понежившись всласть, она встала и приняла душ, а после надела самое легкое платье из тех, что у нее были. Убрала волосы в пучок и спустилась вниз.
– Мистер Андролетти попросил передать, что будет какое-то время занят и присоединится к вам позже, – сдержанно проинформировала ее Карин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33