Но если ты не хочешь сказать мне о том, что тебя гнетет, так какой вывод я могу сделать?Коннал прищурился.— Мои дела с Рианнон тебя не касаются. Я не собираюсь решать с ней вопросы жизни и смерти — ни твоей, ни чьей-либо другой!Шинид обошла кровать и села на стул у очага. Рядом стоял низкий узкий столик для трапезы. Шинид щелкнула пальцами, и свечи на столе вспыхнули.— Не так я хотела бы… — «Найти любовь», — подумала она, но вслух произнесла: — выйти замуж. — Она налила немного вина из кувшина в деревянную чашу и осушила ее до дна. Затем поднесла руку к огню, и пламя ожило, заиграло, принялось усиленно лизать деревянное полено.— Осторожно, ты спалишь замок. Действительно, каминная полка покрылась копотью.— Возвращайся к себе, Коннал.Он подошел к столу, провел рукой по столешнице.— Ты злишься на меня. — Можно представить, в какую она придет ярость, когда узнает, что отец без ее ведома подписал брачный контракт. Для нее не важно, что де Клер поступил так лишь для того, чтобы развязать ему руки, чтобы он мог защитить ее, если будет нужно.— Ты не понимаешь, как меня раздражает твоя манера недоговаривать, постоянно что-то утаивать от меня.— Просто не все тебе надо знать. — А ему не стоит помнить.— Мне небезразличен тот мужчина, которого я вижу перед собой, а не тот юнец, который покинул родину тринадцать лет назад.Коннал беспокойно повел плечами и шагнул к ней.— Того мальчика больше нет.— Но мужчина, который из него вырос, так же глуп.Он почувствовал, как она расслабилась.— Но он тебе правда небезразличен, Шинид?Коннал стоял рядом с ней, и жар его тела пробирался под бархатный плащ, в который она завернулась.— Стала бы я делить с тобой даже один поцелуй, если бы это было не так, Коннал, — тихо произнесла она, а про себя подумала: «Если бы я так тебя не любила».— Я хочу разделить с тобой не только поцелуй. Но я хочу знать, в каких границах могу действовать. Скажи, что мне позволено делить с тобой, а что я должен оставить в неприкосновенности?— Как мне кажется, ты привык брать барьеры наскоком, Пендрагон. И никакие границы ты соблюдать не привык. Ты делаешь это, чтобы сбить меня с толку, я знаю, — со злостью бросила она. — Я хочу от тебя откровенности, а ты со мной… играешь!Коннал обнял ее за талию, прижал к себе, заглянул в ее чистые синие глаза.— Я хочу не одной лишь любовной игры, Шинид. Я хочу напоить тебя страстью. Я хочу слышать, как ты кричишь и… — Он наклонился и шепнул ей на ухо: — Я хочу пить твой сок, пробовать тебя языком. Везде.Сердце ее гулко забилось. Те образы, что рисовало ее воображение, заставили ее вспыхнуть не от одного лишь смущения.— Я хочу тебя всю.Он был рядом, от его дыхания шевелились волоски у нее на виске, он скользил губами по ее волосам, по ее щеке. Стоит ей пошевелиться, и разразится буря. И в этой буре она пропадет. Погибнет.— Значит, заключаем сделку: в обмен на твое доверие я должна лечь под тебя?— Господи! Как ты можешь! Неужели ты считаешь меня таким подлецом?!Она положила руки ему на грудь.— Я думаю, Коннал, ты боишься, что твои тайны разрушат то, что мы сейчас строим, — проговорила она, заглядывая ему в глаза. Она знала: он долго был один и одиночество оставило такой глубокий шрам в его душе, что теперь он походил на раненого зверя, отчаянно боявшегося даже малейшего проявления нежности, ибо любое прикосновение могло принести ему новую боль. — Ты отшвыривал мою любовь много раз…Он хотел что-то сказать, но она приложила палец к его губам.— А я все еще готова рискнуть и бросить свое сердце к твоим ногам.Ее признание было как удар. Она отдавала ему себя, ничего не требуя взамен. Он ничего не предложил ей. Она жертвовала — он брал. Доверие не такая уж малая цена. Так подумал он, и покуда он раздумывал, не слишком ли дорогой ценой заплатит он за эту сделку, Шинид предложила ему себя. И Конналу вдруг отчаянно захотелось ей высказать все, что терзало его душу, все те слова, что только она одна могла бы понять и принять.— Ты права, я боюсь. — Он вздохнул и обнял ее еще крепче. — Мы зашли так далеко, а ты вновь смотришь на меня с недоверием. Я не могу этого вынести.— А ты доверься мне, — прошептала она и положила голову ему на грудь. — Потому что ты для меня — все. — Она зажмурилась и крепко-крепко прижалась к нему.— Я был глупцом. Шинид улыбнулась:— Разве я не говорила тебе этого раньше?— Да, — он засмеялся, — и я уверен, ты будешь говорить мне это снова… О Боже!Она удивленно распахнула глаза, а он слегка подтолкнул ее, кивнув в дальний угол комнаты, между стеной и окном. В темноте светились огоньки. Зеленоватые и голубые. Мгновение — и огоньки превратились в два крохотных создания с крылышками. Шинид улыбнулась:— Галвин! Киара!Крохотный принц, грозно сверкая глазами, разглядывал Коннала.— Ну, милорд Пендрагон, что это вы намерены делать с нашей принцессой? — Принц был в нарядной тунике, сшитой из зеленого листка, и при всей своей миниатюрности вид имел вызывающе дерзкий. Руку он держал на эфесе крохотной шпаги.— Тебя это не касается, — пробурчал Коннал.— Не будь грубияном, — нахмурилась Шинид.— С этим народцем лучше не связываться. Насколько я знаю, людям они доставляют сплошные неприятности.— Они мои друзья, так что веди себя прилично. Коннал ошеломленно смотрел на Шинид.— У меня было мало друзей для игр в детстве, — пояснила она.Коннал понимающе улыбнулся. Шинид поманила волшебную парочку к себе, и Киара подлетела первой, заботливо прикрыла Шинид грудь, потуже запахнув накидку, и укоризненно посмотрела на Коннала.Коннал подмигнул ей.Шинид уселась перед камином, закинув ногу на ногу, а крошечный принц пристроился у нее на коленке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98