Теперь ничто не тревожило его гордости. Денщик полковника выстирал и выгладил его форму, пока сам Хантер мылся и соскабливал со щек многодневную щетину. Привалившись спиной к холодному мрамору колонны, не спеша потягивая крепкий напиток, Хантер чувствовал себя более или менее в ладу с самим собой. Он даже протанцевал один из танцев с Лэйн Кавано. Впечатление, которое он вынес из их короткой беседы, было не самым лестным для старшей дочери полковника: она была той же Сэйбл, только более зрелой.
Краем уха Хантер услышал поблизости воркующий женский смех, призывный полувздох-полустон, и улыбнулся, радуясь за всех тех, кто этим вечером получит шанс коснуться нежной женской плоти.
— Зачем вы мучаете меня? Завтра я отправляюсь на фронт! — взмолился кто-то шепотом.
Должно быть, ответом ему было отрицательное движение головы, потому что послышался глубокий вздох разочарования. «Тебе попалась дразнилка, приятель. Не повезло!» — мысленно обратился Хантер к неизвестному и сделал хороший глоток из своего стакана.
— Из уважения к вам я предлагаю вернуться в комнаты…
— И это все, что вам от меня нужно? — кокетливо прошептал женский голос.
— Вы ведь знаете, что это не так, мисс Кавано!
Хантер насторожился, весь превратившись во внимание, и бесшумно заглянул за колонну, у которой стоял.
— Тогда зачем нам идти в комнаты? — Женский пальчик, обтянутый шелком перчатки, скользнул по рукаву формы вниз.
— Но я… я не ручаюсь за себя!.. — пролепетал офицер, судорожно схватившись за край каменной скамьи, на которой притаилась парочка.
В этот момент Хантер громко и продолжительно прокашлялся. Молодой человек вскочил на ноги и засуетился, поправляя прическу, одергивая форму. В наступающих сумерках была заметна краска смущения на его щеках. Хантер коротким кивком приказал ему пройти в дом.
На лице Сэйбл Кавано ясно выразилось все неудовольствие, испытываемое ею от неожиданной помехи только что начавшемуся флирту. Она поднялась, наблюдая за тем, как ее кавалер исчезает за дверями бальной залы, потом раскрыла кружевной веер, уже печально известный Хантеру, и начала изящно помахивать им над своими обнаженными плечами. Помедлив, она направилась к капитану, преувеличенно и несколько вызывающе покачивая бедрами. Тому едва удалось сдержать рвущееся наружу насмешливое фырканье.
— Мисс Кавано, прошу прощения за то, что вновь мешаю вашим сегодняшним развлечениям.
— Вновь? — переспросила Сэйбл, на секунду наморщив свой гладкий лоб. — Разве мы уже встречались?
Шелковые юбки коснулись носков его сапог. Она подошла гораздо ближе, чем позволяли правила приличия.
— Да, мы встречались, — усмехнулся Хантер. — Не помните? Вы еще сказали, что я весь покрыт грязью и плохо пахну.
— О!
На лице Сэйбл отразилось что-то отдаленно напоминающее смущение. Хантер в ответ с томным видом прикрыл веки и многозначительно повел головой в сторону скамьи:
— Надеюсь, на этот раз вы не против моего общества? Или вы предпочли бы, чтобы из-за колонны появился не я, а ваш отец?
— Ах, это! Это ничего не значило, поверьте. Мне просто необходимо было чем-то заняться.
Бессердечная сучка, подумал Хантер с внезапной злобой. У него безотчетно сжались кулаки от желания раздавить молоденькую дрянь, растереть в пыль.
— Что тебе необходимо, малышка, так это чтобы кто-нибудь задрал твои накрахмаленные юбки и как следует выдрал тебя ремнем по кружевной заднице! — процедил он негромко, но внятно, надеясь, что девчонка услышит.
Она услышала и ахнула, оскорбленная. Однако рука, вскинутая для пощечины, так и не коснулась щеки Хантера. Он остановил ее на полувзмахе и держал брезгливо, зажав запястье между двумя огрубевшими, бронзовыми от загара пальцами.
— Как вы смеете! Папа отдаст вас за это под трибунал!
— Да ну?
Сэйбл забилась, пытаясь освободиться, шипя от злости в трепетных попытках разжать пальцы, казавшиеся ей стальными. Хантер холодно наблюдал за ее усилиями, приподняв черную бровь.
— Итак, мисс Кавано, вам нравится дразнить мужчин, разжигать в них надежду, что им подарят немного ласки накануне отъезда на фронт? На фронт, где они будут сражаться за то, чтобы вы могли оставаться в безопасности и устраивать праздник в день своего знаменательного появления на свет! А знаете ли вы, что играете с огнем?
— Джентльмен не только не позволит себе того, на что вы намекаете, но не станет и думать на эту тему! — начала Сэйбл пылко, но запнулась, когда хмурое лицо Хантера приблизилось.
— Джентльмен уважает леди, помните об этом, — отрезал он. — Только представьте себе, что произойдет, если однажды мужчина, которого вы будете дразнить слишком долго, забудет об уважении к вам и к вашему отцу, если он…
Неожиданно для себя Хантер поддался порыву, чего никогда не случалось прежде. Он резко привлек девушку к себе, дав Сэйбл первый раз в жизни ощутить, что такое близость мужского тела.
— Он просто возьмет то, что ему так беспечно предлагают!
— Нет! Я не думала… Отпустите меня, прошу вас!
Это была мольба не женщины — испуганного ребенка. Но прежде чем руки Хантера разжались, он заглянул в поднятое к нему в мольбе лицо с глазами цвета лаванды. В них метался неприкрытый страх, они были расширенные и влажные, словно глаза оленьей самки, настигнутой хищником. Лавандовые, подумать только! Он хотел всего лишь дать ей урок, пресечь ее слишком фривольное обращение со взрослыми мужчинами, но эти глаза такого странного цвета, полные столь и волнующего, и возбуждающего выражения страха… Он понял вдруг, что и впрямь думает о том, чем пригрозил ей.
— Беги, малышка!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166