— Нет, не в Кристиана. — Корделия села в кровати, скрестив ноги. — В виконта.
— Матерь Божья! — перекрестилась Матильда. — И когда же это произошло?
— Как только я его увидела в первый раз. Мне кажется, он тоже ко мне неравнодушен, только боится в этом признаться.
— Надеюсь, что он в своем уме. Как может уважаемый всеми человек говорить про свои чувства к чужой жене? — Матильда сердито заправила седой локон, выбившийся у нее из-под накрахмаленного чепца.
— Матильда, я никогда не полюблю своего мужа, — тихо, но убежденно произнесла Корделия.
— Что ж, теперь уже ничего не поделаешь, девочка. Так было и с твоей матерью. Да и почти со всеми женщинами твоего круга. Они выходят замуж за тех, к кому их ведет не сердце, а положение.
— Положение мужчин, — горько произнесла Корделия, и Матильда не нашла ничего, чтобы возразить ей. — А мать не любила моего отца?
Матильда кивнула:
— Да, твоя мать любила другого человека, любила всем сердцем. Но она ни разу не сделала ничего такого, чего могла бы стыдиться. — С этими словами Матильда воздела вверх палец. — Она хранила свою честь до смертного одра.
— И была несчастлива?
Матильда поджала губы, но тут же вздохнула и согласилась:
— Да, дитя мое. Совершенно несчастлива. Но она знала, в чем состоит ее долг, и ты тоже должна понять это.
Корделия, нахмурясь, принялась массировать ногу.
— Моя мать всю жизнь провела при австрийском дворе.
Там никогда не было свободы. Возможно, если бы она оказалась в Версале…
— Не смей говорить об этом, — прервала ее Матильда. — Если ты позволишь себе хотя бы задуматься над этим, то неприятностей не оберешься.
— Думаю, они уже начались, — медленно произнесла Корделия, изо всех сил растирая пальцами подошву и не отрывая от нее взгляда.
Матильда тяжело опустилась на край кровати, лицо ее вытянулось.
— Что ты говоришь, дитя мое? Неужели виконт обладал тобой?
— И да, и нет. — Корделия, покраснев и закусив губу, взглянула на нее. — Того, что происходит между супругами, не было, но он ласкал меня… касался самых интимных мест… и со мной случилось что-то чудесное. Хотя я и не совсем поняла, что же это было.
— Храни нас Господь! — всплеснула руками Матильда. — Расскажи мне толком, что произошло.
Корделия рассказала, запинаясь на каждом слове, с горящим от стыда лицом, хотя Матильда была ее няней с самого детства и знала все ее тайны.
— Но, Матильда, если не было соития, то что же это такое? — закончила она вопросом.
Матильда вздохнула. Уж лучше бы ее воспитанница потеряла невинность, забывшись в угаре страсти. Как бы импульсивна она ни была, но в этом случае вряд ли получила бы удовольствие. Но сейчас, когда она, вкусив наслаждение, осталась девственницей…
— Встречаются мужчины, которые хотят и умеют доставить женщине радость любви, дитя мое. Но гораздо чаще они думают только о своем собственном удовлетворении. Разумнее всего забыть то, что с тобой случилось. И мечтать о хорошем муже, которому ты принесешь столько детей, сколько сможешь. Это самое лучшее, о чем может мечтать каждая женщина.
Корделия потупила глаза и резко произнесла:
— Я не верю в это, Матильда. И думаю, ты сама не веришь в то, что говоришь.
Матильда, нагнувшись к ней, обеими руками взяла ее лицо и повернула к себе.
— Послушай меня, дорогая, и хорошенько запомни. Ты должна мудро принять то, что тебе суждено в этом мире. Мне не хотелось бы видеть, как ты сгораешь от неосуществленных желаний, как это случилось с твоей матерью. Ты ведь сильная. Такой тебя сделала я. Ты должна стремиться к тому, что можешь иметь, и забыть про то, что не можешь.
— Мать не любила моего отца и…
— Она не нашла времени рассмотреть то, что в нем было достойно любви, так как слишком много внимания уделяла недостижимому. — Матильда выпустила из рук голову Корделии, лицо ее внезапно стало жестким. — Я вырастила тебя не для того, чтобы ты стремилась к невозможному. Я всегда готовила тебя к тому, что предназначено судьбой. А теперь вставай и одевайся. Мы не можем здесь болтать все утро.
Корделия спустила ноги с кровати и встала. Именно в это мгновение в комнату вошла служанка, неся кофейник.
— О, как чудесно. Благодарю тебя. Я так соскучилась по кофе. Спасибо, что позаботилась обо мне.
И она так тепло улыбнулась служанке, что та просияла и присела в книксене, наливая чашку кофе и протягивая ее полуобнаженной княгине.
— Мне не составило это труда, ваше сиятельство.
С улыбкой на лице служанка вышла из комнаты.
— Сказать по правде, я совершенно не ожидала этого от виконта, — пробормотала Матильда. — И если бы не знала твою настойчивость, то никогда бы не поверила в услышанное. Он выглядит вполне достойным человеком.
— Но он и есть достойный человек. — Корделия сразу же бросилась на защиту Лео. Она сделала изрядный глоток кофе, сразу же вернувший ее к жизни. — И я вовсе не искала случая, все произошло само собой. Кстати, он сам остановился, хотя это и далось ему нелегко.
— Ну что ж, он должен был это сделать, — угрюмо сказала Матильда.
Размышляя над всем, этим, она зашнуровала корсет своей подопечной туже, чем обычно.
Корделия безропотно дала затянуть себя. Когда Матильда впадала в такое настроение,
лучше было не трогать ее и ждать, когда она обретет обычное спокойствие. Непроизвольно девушка бросила взгляд на книжные полки. Интересно, смогла бы она снова открыть их? Корделия толком не знала, как ей удалось сделать это прошлой ночью. Нажала ли она случайно на какую-то потайную кнопку или повернула рычажок? Или ненароком коснулась определенной книги? Вряд ли ей удастся найти секрет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118