Целая неделя разлуки и мне далась нелегко.
— Но ты обещал, а теперь отрекаешься от своего слова! — протестовала она, безуспешно стараясь увернуться. Однако он крепко обхватил ее лицо ладонями. — Вы бессовестный клятвопреступник, господин мой!
— Вовсе нет. Мы начнем собираться, как только я получу поцелуй.
Магдалена со вздохом сдалась, словно растаяв в его объятиях. Губы казались упруго-податливыми, язык нежно обводил его рот. Но когда он нажал коленом на ее бедра, разводя их в стороны, она ловко выскользнула и отскочила.
— Я же сказала, что одного поцелуя вам будет недостаточно!
— И поэтому ты лишаешь меня своих милостей? — Угрожающе рыча, он ринулся на нее, но она была уже в другом конце комнаты. — Немедленно вернись!
— Ни за что! Я хочу на охоту! А ты должен пойти со мной, если не хочешь прослыть обманщиком!
Гай весело, хоть и с жадными искорками в глазах, смотрел на стоявшую в углу комнаты Магдалену. Как она прекрасна! Груди возмущенно вздымаются, волосы разметались по спине и плечам, оттеняя сливочную белизну кожи, губы алеют маками, в глазах светится решимость, которая, несмотря ни на что, все же не может скрыть возбуждения, вызванного ласками и поцелуями.
Гай мужественно откинул стеганое покрывало и встал.
— Если ты не идешь ко мне, значит, я пойду к тебе.
— Нет! О нет, Гай! Ты обещал!
Смеясь, она отпрянула и спряталась за кедровым сундуком. Гай продолжал наступать, наслаждаясь ее лихорадочными попытками улизнуть и безжалостно загоняя в дальний угол, где она вскоре обнаружила, что голая спина прижата к колючей шпалере, а отступать больше некуда.
— Итак, — спросил он, сложив руки на груди, — чего ты желаешь от меня?
Магдалена склонила голову набок, сосредоточенно размышляя.
— Хочу, чтобы ты отправился со мной на охоту, — объявила она с лукавым смешком. Гай задумчиво почесал голову.
— Похоже, я неясно выразился. Что требуется от меня?
В серых глазах появился хищный блеск.
— Отправиться на соколиную охоту, сэр? — с невинным видом предложила она.
— Кровь Христова! До чего же упрямая маленькая плутовка! Позвольте сказать, мадам, что вы можете забыть о соколиной охоте, пока мы не выясним, что вам больше всего требуется.
— Ах вот как?
Так и не притушив сияния глаз, Магдалена приподнялась на цыпочки и, обняв его за шею, прижалась всем телом.
— Вы о чем-то в этом роде?
— Вот это, несомненно, шаг в верном направлении.
Ее язык быстрыми легкими касаниями увлажнил уголок его губ, упругие холмики прижались к его мускулистой груди, колено призывно скользнуло по внутренней поверхности его бедра.
— И вот так? — осведомилась она шепотом, чуть нажимая коленом вверх и обхватывая ногой его ногу.
Гай, не отвечая, провел ладонями по ее спине, чуть сжал бедра, удерживая ее в равновесии. Она продолжала нажимать коленом между его бедер, обводя языком губы. Острые соски кололи разгоряченную кожу Гая, и он легонько вздрогнул, словно от холода.
Магдалена медленно отняла ногу и на секунду отстранилась, с нежным удовлетворением глядя на неоспоримое доказательство его возбуждения, восставшее из гнездышка темных волос внизу живота. Она снова улыбнулась, на этот раз не озорно, а с сознанием собственной силы, силы женщины, знающей, что она делает. Ощутив, как подрагивает у ее бедра нетерпеливая плоть, она приникла губами к его соскам, коснулась их кончиком языка, сжала мощные бедра и тут же провела ладонями по упругим ягодицам. Легкая пленка пота увлажнила ее тело, нараставшее напряжение сжимало живот и внутренние мышцы лона тугой спиралью. Она прильнула к нему, почти судорожно вцепившись в ягодицы.
— Охота может подождать, верно? — беззлобно поддел Гай, лаская ее груди, обводя их большими пальцами, старательно избегая задевать тугие, жаждущие соски.
Магдалене казалось, что она умирает от желания. Голова самозабвенно откинулась назад, а бедра извивались непрерывным круговым движением в поисках никак не дававшегося облегчения.
— Иисусе, ты создана для любви, крошка, — хрипло пробормотал Гай, почти не отрывая губ от жилки, лихорадочно бившейся на шее. Он смотрел и не мог насмотреться на запрокинутое, раскрасневшееся от желания лицо, огромные серые глаза, превратившиеся сейчас в бездонные озера страсти, набухшие, полураскрытые губы. Лицо взрослой женщины, сознающей, чего она хочет, умеющей не только брать, но и давать, не боящейся выразить свое желание и не пугающейся желания мужчины.
Она обняла его и снова приподнялась на цыпочки, едва его горячий язык завладел теплой пещеркой ее рта, а шершавая щетина чуть обожгла щеку. Губы Магдалены сладко ныли под властью его губ. Она вдохнула присущий одному Гаю запах солнца и ветра, смешанный с ароматом лаванды, которой были переложены его рубашки в бельевом шкафу, и когда он, не прерывая поцелуя, поднял ее, она сцепила ноги у него за спиной и распласталась у него на груди. И разжала руки, только когда он опустил ее на перину и встал, глядя на нее сверху вниз, жадно вбирая взором каждую линию и впадину ее тела, игру света и теней на коже в колеблющемся огоньке зажженной Магдаленой свечи.
Она тоже, не скрываясь, оглядывала тело возвышавшегося над ней мужчины, сильное и массивное, подобное боевой машине, предназначенной для сражений и убийств, но на несколько мгновений ставшей орудием взаимного наслаждения. Протянув руку, Магдалена сжала пульсирующее древко, ощущая легкий трепет плоти, чудесную упругость, которая скоро наполнит ее, соединив их тела воедино.
— Ты нужна мне, — прошептал Гай. Вместо ответа Магдалена встала на колени, нагнула голову и взяла его в рот, сосредоточив все усилия, чтобы доставить ему наслаждение каждым движением губ, языка и пальцев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128