Не удержавшись на ногах, он отлетел в сторону.
— Ну, негодяй! Нападай на беззащитную женщину! Сможешь? — Грузная фигура направилась к Лорду Нику, бешено вращая шпагой. Все это очень напоминало танец слона.
Раздался легкий свист, и длинный кнут, обвившись округ рукояти шпаги, без видимых усилий вырвал орудие из рук женщины. Клинок со звоном упал на дорогу.
Свесившись с седла. Лорд Ник подобрал шпагу и чтиво осведомился:
— Надеюсь, я не поранил вас, мадам? А теперь, может быть, вы все-таки вернетесь в карету? — В его голосе послышался металл. Ошарашенная женщина смотрела на него с ужасом, а ее лицо сделалось белым, как простокваша.
Несчастный муж наконец сумел подняться на ноги.
— Дорогая, делай лучше, как он говорит. — Он успокаивающе дотронулся до руки жены.
— Трус! — закричала та на беднягу, отдернула руку и, шелестя юбками, забралась в экипаж.
— Сэр! — Лорд Ник жестом предложил ему последовать за женой. — Понимаю, что сейчас вам кажется безопаснее оставаться на дороге, но все же вынужден настаивать.
Джентльмен безнадежно пожал плечами и покорно забрался в карету. Грабитель спешился и, все еще держа в руке шпагу, заглянул в окно. В углу кареты, стараясь остаться незамеченным, трясся коротышка в коричневом костюме. Женщина, устроившись на сиденье, слава Богу, молчала, обмахиваясь перчаткой. Однако, увидев в окне грабителя, она зашипела, как змея, и погрозила ему мясистым пальцем. Сверкнул изумруд.
— Скорее отдам свое тело, чем кольца… негодяй!
— К счастью для нас обоих, мне не нужно ни то, ни другое, — ответил Лорд Ник сухим, как сама Сахара, голосом.
— Мерзавец, — не унималась та. — Делай же что-нибудь, Роберт!
— Придержи язык, Корнелия, — взмолился многострадальный Роберт, теряя осторожность.
— Браво, сэр! — Бандит захлопал в ладоши, а разъяренная Корнелия злобно надулась, как индюк. Лорд Ник вежливо обратился к съежившемуся в углу человеку:
— Будьте столь любезны, передайте мне кожаную сумку, что лежит у вас под сиденьем.
Коротышка уставился на Лорда Ника так, словно перед ним оказалась кобра:
— Что?.. Как?..
— Не важно как, дорогой мой сэр, — ответил грабитель. — Просто дайте ее мне. И тогда вы и ваши попутчики можете продолжить путь. Не очень подходящая ночь для путешествий, не правда ли? И о чем вы только раньше думали?
— Говорила же, что на ночь надо остаться в «Колоколе и книге». — Корнелия снова обрела дар речи. — Никто не послушал!
— Но, мадам, это вы настаивали на том, чтобы приехать в город сегодня же, — возразил ее муж. — А я старался доказать, что ехать через пустошь ночью — просто безумие…
— Придержи язык! — Корнелия замахнулась на мужа сумочкой. — Ты что, собираешься со мною спорить? Память как у цыпленка, а сам утверждает, что я не права!
Лорд Ник перестал слушать их все усиливающуюся ругань, взял сумку у трясущегося пассажира и собрался отойти от кареты.
— Слева! — Крик Октавии прорезал ночь. Лорд Ник резко обернулся: один из форейторов подбирал оставленный на дороге пистолет. Грабитель проворно прыгнул вперед, в темноте сверкнул клинок. Застонав, форейтор выронил оружие и схватился за кисть.
— Дурак! — грубовато сказал Лорд Ник, отбрасывая ногой оба пистолета и ружье в придорожные кусты. — Эй ты, — кивнул он второму форейтору, — перевяжи-ка своего приятеля и смотри — чтобы больше не делать глупостей.
Лорд Ник вскочил в седло. Он подождал, пока оба они не оказались на лошадях, а кучер не взялся за вожжи, и только тогда отъехал в сторону.
— Кучер, вперед!
Второго приглашения не потребовалось. Щелкнул кнут, и упряжка рванула вперед. Лорд Ник приподнял шляпу и учтиво поклонился, когда в окне проносившейся мимо кареты показалось красное от ярости лицо Корнелии.
Когда экипаж скрылся из виду, показалась Октавия. Она тряслась от беззвучного хохота, тыльной стороной ладони утирая мокрые от слез глаза.
— Несчастный! — только и сумела выговорить она.
— Да, глядя на него, сердце исходит кровью, — сухо согласился Руперт, стаскивая с лица маску. Он внимательно посмотрел на Октавию:
— Скажи на милость, чем это ты тут занимаешься?
— Откровенно говоря, я не думала, что дело обернется так круто.
— Да? А поразмыслила бы раньше, может быть, и не оказалась здесь…
— Но тогда ты бы сейчас лежал с пулей в голове.
— Возможно. Постараюсь принять это в расчет. Но запомни: я не терплю, когда вмешиваются в мои дела.
Прежде чем Октавия успела ответить, Руперт направил коня в сторону вересковой пустоши.
— Следуй за мной. Питер сам побежит за Люцифером. — Он пришпорил коня, и тот с места рванул в галоп — светлый силуэт начал быстро растворяться в темноте.
Без всякой команды Питер поскакал следом. Он уверенно и без разбору несся по неровной, замерзшей земле: видимо, местность была ему хорошо знакома.
В просвете бешено несущихся облаков засеребрилась луна. Холодный, призрачный свет озарил черную фигуру на белом коне. Вокруг ни души, лишь кусты и кривые деревья — такие фантастические на этой плоской равнине.
Октавия не знала, куда конкретно они направляются, но понимала, что они все дальше и дальше углубляются в пустошь, оставляя позади себя дорогу, тепло очага и согретые постели. Пропало чувство времени, только в разрыве облаков она иногда видела луну, которая стояла теперь высоко. Сколько часов назад она была пленницей сладострастного сплетения рук и ног в объятиях мужчины, который скакал впереди? Теперь он казался совсем чужим, даже пугал ее, уводил в неведомые края, известные лишь ему одному. Это с ним она заключила дьявольское соглашение, по которому должна обмануть и ограбить неизвестного ей человека.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110