— Возможно, тогда этому и было какое-то оправдание… вы ведь не знали, кто я. Но теперь должна сказать вам, Стоунридж, что вы законченный наглец и самодовольный хлыщ!
Тео вскочила на свою кобылу и поехала вдоль берега к широкой дороге, которая вела к скале.
Сильвестр скорчил гримасу: шаг вперед, два назад. В этой девушке было нечто, что пробуждало самые низменные инстинкты. Она была чертовски задиристой, и это вызывало в нем желание подчинить ее своей воле. Но если отбросить ее ребячливость, в этой девушке было нечто такое, что воспламеняло графа, и он готов был побиться об заклад, что Тео будет потрясающей партнершей в страсти… при умелом руководстве.
Граф следил, как она удаляется по дорожке, и весь трепетал при воспоминании о ее груди и страстной реакции на его поцелуи. Разрази его гром, но он вышколит свою строптивую кузину!
Сильвестр поехал назад к тому месту, где на скале все еще лежала их одежда. Ему подумалось, что чувства Тео сейчас в таком же смятении, как и его собственные. Ее пылкая натура не пугала графа. Гораздо труднее было бы преодолеть безразличие. Так что, по-видимому, он избрал правильную тактику по отношению к кузине.
Граф спешился и подобрал одежду. Помнится, Тео что-то запихивала в карман — пакет с яблочными тарталетками. Ага, она их забыла! И граф не колеблясь съел их перед тем, как снова усесться в седло. Когда он подъезжал к усадьбе, из розария показалась леди Илинор с садовыми ножницами в руках и корзинкой желтых и белых роз.
— Лорд Стоунридж! — приветливо воскликнула она. — Как мило, что вы приехали.
Он снял шляпу, спешился и пошел рядом с леди Белмонт.
— Мне надо вернуть жакет и шляпу леди Тео, миледи.
У леди Илинор глаза полезли на лоб.
— Объяснитесь, милорд!
Граф обезоруживающе улыбнулся:
— У нас вышла небольшая… размолвка. И кузина весьма поспешно уехала.
— Но ради всего святого, что она делала без жакета и шляпы?
Леди Белмонт сверлила графа глазами, хотя в голосе ее звучало едва заметное любопытство.
— Кузина вызвала меня на кулачный бой, миледи. — На этот раз улыбка его была грустной. Леди Илинор перевела дыхание.
— Уверена, что вы не приняли этот вызов.
— Вообще-то да. Кузина была вынуждена взять его назад. И теперь она на меня в обиде.
— О, это все Эдвард! — проговорила леди Илинор, покачав головой. — Это он обучил Тео всей этой чепухе, когда они были еще детьми, и всякий раз, когда он бывает здесь, они практикуются в борьбе друг с другом.
— Эдвард?
— Жених Эмили, Эдвард Ферфакс. Ферфаксы — наши соседи, и дети знали друг друга с пеленок. Я думала, что Эдвард и Тео поженятся, но они посовещались между собой, и вот я узнаю, что Эдвард помолвлен с Эмили. — Она слабо улыбнулась. — Я уверена, что это правильное решение, но до сих пор не могу понять, что привело эту троицу к такому заключению, да к тому же столь внезапно.
— А где сейчас мистер Ферфакс?
— Лейтенант Ферфакс. Он под знаменами герцога Веллингтона, — ответила леди Илинор, бросив на него быстрый взгляд. — Вы ведь тоже были на войне, сэр?
— Да… и потом двенадцать месяцев в плену у французов, — отрывисто ответил граф. Леди Илинор кивнула.
— Итак, вы отговорили Тео от поединка, и теперь она на вас сердита.
— Вот именно, миледи. Она меня вообще недолюбливает. Просто не могу понять, что я такого сделал, чтобы вызвать такое отношение.
— Очевидно, вы с Тео встречались раньше?
— Да… и встреча была не самой теплой, — нахмурившись, согласился граф.
Леди Илинор снова взглянула на него. Стоунридж сдерживал нетерпение, все время стараясь идти с ней в ногу. Он явно чувствовал себя неловко, и это сказывалось в каждом его жесте. Какая-то глубоко засевшая боль, казалось, терзает его. Леди Илинор все еще не могла решить, нравится он ей или нет. Скорее да… или по крайней мере это выяснится при более близком знакомстве. Он, безусловно, привлекателен, а Тео как будто этого не замечает.
— Вам надо кое-что усвоить относительно Тео, — проговорила она как о чем-то само собой разумеющемся. — Этот дом, имение и люди — часть ее самой, как было у ее отца и деда. Ни ее сестры, ни я сама никогда не сможем этого понять. Тео была любимицей деда и чувствует себя обязанной продолжать его дело. Вы же, сэр, для нее чужак, вмешивающийся не в свои дела. Вы посягаете не более и не менее как на зов крови, текущей в ее жилах.
Сильвестр молча прислушивался к ее голосу, как к голосу своей совести. Предположим, он скажет этой женщине правду… что ни одна из них не была предана или забыта старым графом. Но почему он должен восстанавливать справедливость по отношению к памяти старого графа за счет своего будущего? Этот хитрый старик заварил кашу… и тем самым поставил их всех в крайне сложное положение.
— Но я хочу изменить это положение вещей, леди Бел-монт, — проговорил он спустя минуту. — Я предлагаю вашей дочери остаться здесь и увидеть, как се наследство переходит в руки ее собственных детей.
— Да. И это мне представляется отличным выходом, — заметила леди Илинор, останавливаясь, чтобы обрезать ветку живой изгороди. — Но Тео, возможно, этого еще не понимает. А у меня нет времени, чтобы убеждать ее.
Граф подавил раздраженное восклицание и, взяв себя в руки, отрывисто проговорил:
— Может быть, вы походатайствуете за меня, миледи?
Леди Илинор остановилась и пристально взглянула на него из-под полей соломенной шляпы, украшенной цветами. Затем твердо сказала:
— Нет, граф. Вы должны сами за себя постоять. Граф поспешил исправить свою ошибку:
— Я понимаю. Прошу простить мою дерзость.
Он поклонился, прикоснувшись к своей шляпе. В глазах у него была грусть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107