— Душа моя, — подала наконец голос мегера Аня, — ты же в обществе находишься. Девушке твоего уровня не пристало вести себя словно какой-то официантке.
Голос у рыжей оказался на удивление звонким.
Осетру пришло в голову, что этим дамам стоило бы поменяться тембрами. От такой перемены они бы только выиграли: Яне прибавилось бы прелести, а мегере — внушительности.
— Ай брось, няня! Мы же, в конце концов, не на великосветском приеме! Правда? — Девушка повернулась к Осетру, в глазах ее плясали чертики. Они были настолько заразительны, что и Осетр позволил себе некоторую вольность.
— А вы не замечали, какие у вас с няней интересные имена?
— И чем же они интересны? — спросила девушка с простодушным видом.
— Они — перевертыши… — Осетр четырежды рубанул указательным пальцем воздух, обозначая ритм: — А-ня!.. Я-на!..
Девушка снова рассмеялась:
— Это называется «палиндром»… Но на самом деле я — Татьяна. Просто папа меня с самого детства прозвал Яной… А за что вам дали отпуск, если не секрет?
Осетр немедленно задрал нос:
— За успехи в учебе и боевой подготовке. Все выпускные экзамены и зачеты на отлично сдал.
— И «суворовскую купель»?
— Нет, она мне еще предстоит — после возвращения из отпуска. А откуда вам известно о «суворовской купели»?
— А у меня папа школу «росомах» заканчивал. Он и рассказывал.
Осетр подумал, что болтушка немедленно примется расписывать незабвенные подвиги папиной молодости, но тут Яна поймала взгляд мегеры и немедленно прикусила язычок.
К столу подошел лощеный официант, сияющий приветливой улыбкой, принес меню, отпечатанные на бежевом папире. Выглядели меню весьма внушительно. Как и все вокруг.
Нет, Осетру на «Дорадо» все больше и больше нравилось. С транспортом, по крайней мере, повезло, а дальше видно будет…
Транссистемник отвалил от центрального орбитального вокзала Нового Санкт-Петербурга всего два часа назад. А уже через четыре, убравшись подальше от оживленных окрестностей звезды, носящей по Общему галактическому каталогу номер 335748 (среди обычных людей более известной под именем Чудотворная; а в просторечье и вовсе Чудо), туда, где начало прыжка не сорвет с околозвездной орбиты ничего крупнее мелкого астероида, должен был, как раньше говорили, лечь на курс к Дивноморью. Правда, на пути к модному в пределах всей страны курорту транссистемник должен был заскочить в какую-то дыру (Осетр даже не запомнил названия тамошней звезды, да оно его не очень-то и занимало), но крюк, как следовало из объяснений агента турфирмы, был небольшой, а в дыры тоже иногда требуется залетать — во-первых, и там люди живут. А во-вторых, технология нынешних космических путешествий такова, что иной крюк короче прямой траектории.
— После обеда обещали показать новый фильм, — сказала Яна, быстро просматривая меню. — Вы не собираетесь на него?
— Душа моя, — вновь подала голос мегера Аня, — мне кажется, вы надоедаете офицеру.
Наверное, ее беспокоило, что чересчур оживленный разговор воспитанницы с молодым человеком может скомпрометировать подопечную…
Дура рыжая! Как будто разговоры за обеденным столом могут скомпрометировать того, кто летит на модный курорт! Да ведь там люди друг перед другом в купальных костюмах гоголем ходят!
«Офицер» принялся в свою очередь знакомиться с меню, бросая исподтишка короткие взгляды на девушку. Та перелистывала странички легко и непринужденно, было видно, что ей не раз доводилось общаться с официантами. Интересно, что бы она сказала, если бы узнала, что Осетр в такой ситуации едва ли не впервые? В школьной столовой официанты те же, что и дневальные в казарме. То есть ты сам и твои школьные товарищи, по очереди, как положено, сегодня ты в наряде, завтра — Беляй Капустин…
— Хочу блинов с икрой и сливочным маслом, — сказала Яна. — Почему в меню нет блинов?
Лоб девушки пересекла капризная морщинка. Няня Аня растерянно посмотрела на официанта, но лощеный лишь развел руками.
— Душа моя, я же тебе говорила еще дома, что на этом корабле кавказская кухня. Давай возьмем лобио. И не морщись так, я тебя умоляю!
— Я не хочу фасоли. — Голос Яны прозвучал еще более капризно. — Я хочу блинов с икрой и маслом.
На Осетра вдруг накатило раздражение.
Все они такие, эти маменькино-папенькины детки. Коли в голову что вошло, разбейся, но выполни. Пусть даже для этого надо заказать сверхскоростной курьер, который только и способен догнать транссистемник на маршруте! И совсем не важно, что сверхскоростные курьеры перевозят лишь почту государя-императора, которую не доверишь хи-волнам, распространяющимся в гиперпространстве!.. Вынь да положь! Да, вот уж достанется кому-то женушка!
— А я бы, пожалуй, съел лобио, — сказал он, не столько потому что действительно испытывал священный кулинарный трепет перед фасолью и блюдами из нее, сколько решив пойти наперекор этой смазливой пустышке.
— Вот видишь, душа моя, — сказала няня Аня. — Офицер не станет кушать невкусное. Давай, и мы возьмем лобио.
Вот ей-то точно надо было есть не блины, а овощи. Глядишь, весу сбавится… И вообще, сейчас начнется: ложечку — за папу, ложечку — за маму, ложечку — за соседа-офицера…
Девушка испытывающе посмотрела на няню — будто пыталась понять, в чем ее хотят обмануть, — потом перевела взгляд на Осетра. И вдруг снова улыбнулась:
— Ладно, давайте ваше лобио.
От этой улыбки все раздражение у «офицера» словно ветром сдуло. И в самом деле, чего это ему в голову взбрело! Не такая уж она и капризуля!.. И не пустышка совсем! И вообще «росомахи» не раздражаются, даже на врага! Тем более — на симпатичных женщин!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16