Ветры из Поднебесной и Страны Восходящего Солнца долетели и в наши края благодаря голливудским фильмам-страшилкам. Буддистская философия вошла в нашу жизнь совершенно обыденно, мы этого даже не заметили.
А все потому, что в ней есть много созвучных русской души мыслей. Ну, например, лично меня очень даже устраивает буддистский постулат, что человек не умирает, а превращается в другое живое существо; например, в собаку. А собака, как известно, лучший друг человека.
«Хорошую религию придумали индусы…» Эти слова любимого мною поэта и барда я начал понимать лишь тогда, когда ушел на пенсию.
Неожиданно возле костра что-то изменилось. Всех черных будто током ударило. Они вскочили на ноги и застыли, склонив головы. Если честно, то я даже вздрогнул.
Черноризец появился, словно из-под земли. Наверное, я немного замечтался, потому что момент его появления перед черной братией просто прозевал. (Может, его принесла нечистая сила? Тьфу, ты!… Что за идиотские измышления!? Бред сивой кобылы).
В руках он держал большого петуха. И нож. Хороший ножик, ничего не скажешь. Весьма похож на горский кинжал – такой же длинный и обоюдоострый, но с некоторыми особенностями.
Непропорционально большая рукоять ножа была искусно вырезана из слонового бивня; кажется, из слонового бивня. Что там изображала резьба, я, конечно, разобрать не мог. Но в том, что у черноризца в руках была вещь очень ценная, я совершенно не сомневался.
От ножа (или кинжала, если хотите) просто веяло стариной. Особенно поразил мое воображение сам клинок.
Расстояния от меня до того места, где стоял черноризец, было небольшим, метров пятьдесят, и в бинокль я хорошо видел, что сталь на клинке не абы какая, а явно восточного происхождения, возможно, дамасская. Она буквально искрилась в пламени костра. Такой мэссер стоит очень больших денег.
Конечно же, это был ритуальный нож. Черные расступились (я насчитал семерых), их пахан подошел к костру и чикнул ножичком по горлу несчастной птицы. Петух дернулся в конвульсиях несколько раз и затих, а его кровь благополучно потекла во все ту же чашу.
(Между прочим, тоже далеко не дешевую; чаша была серебряной, с чеканными изображениями на боках. К сожалению, я не мог различить сюжеты этих изображений).
Они что, будут пить кровь!? Ну да, точно. Сборище вампиров, мать их… Или еще каких-то извращенцев. Противно…
Что я тут делаю!? Идиот! Мало ли сейчас разных сект расплодилось. От адвентистов до сатанистов, считать, не пересчитать.
Если человеку очень хочется сойти с ума, то ему никто не может помешать. Уход от действительности – это так называется. Патология. А по-простому, по народному, моча в голову стукнула.
Нет, я не брезглив и сам могу выпить стакан крови, даже не поморщившись. Естественно, в определенных обстоятельствах, когда нет ни воды, ни пищи, а на кону стоит твоя собственная жизнь. Или, или. Мне уже приходилось…
Но это была кровь осла, которого я зафрахтовал (вернее, умыкнул или реквизировал – не суть важно) для того, чтобы он тащил через пустыню мой боезапас. Из продуктов у меня на тот момент оставались только галеты, очень немного, а также полбурдюка вонючей воды, в которой плавали все известные миру бактерии и разновидности палочек Коха и которую пить нельзя было ни под каким видом.
Так мы и плелись: осел жевал колючки и запивал их микроскопическими дозами живительной и безвредной для него влаги, а я считал крохи от галет и время от времени прокалывал ему вену, чтобы нацедить себе немного крови.
Это была моя еда, мои витамины, жизненная сила и заменитель воды. Когда я, полудохлый, наконец добрался до пункта назначения и немного оклемался, то первым делом отослал осла с нарочным его хозяину, присовокупив энную сумму денег.
Таким образом я искупил свой нехороший поступок и выразил благодарность человеку за то, что он столь блестяще воспитал обычно своенравное животное в лучших традициях варварского гуманизма.
Осел перенес экзекуции с кровопусканием на удивление хорошо и даже на меня не обижался…
Чаша прошлась по кругу, и среди сектантов (а кто же еще они?) воцарилось нездоровое оживление. Они заговорили быстро и, как мне показалось, несколько бессвязно – словно накурились «травки». Оказывается, эти хмыри вовсе не безгласные…
Черноризец стоял в стороне от общего галдежа недвижимый и прямой как жердь. Казалось, что он к чему-то прислушивается. Голову петуха пахан сектантов бросил в огонь, а тушку птицы тут же начал ощипывать один из его подчиненных. Наверное, чтобы приготовить ужин.
Рачительны, сукины дети…
Вдруг черноризец резко поднял свой посох вверх, что-то отрывисто пролаял… и указал им в мою сторону! Чтоб тебя!…
Меня заметили. Но каким образом? Я ведь сидел тихо, как мышь в подполе. Да и расстояние от костра до дерева, где я устроился, для ночного времени будь здоров – в темноте разглядеть меня практически невозможно.
Как же меня углядели? Вернее, углядел. Я ни на йоту не сомневался в том, что меня вычислил сам пахан. Мне ведь было видно, что к нему никто не прибегал с докладом, и он не трепался по переговорному устройству, если предположить, что я обнаружен секретом, охраняющим периметр.
Он что, ясновидящий? А хрен его знает. Мне от этого было не легче. Я видел, как черные сектанты побежали в мою сторону с очень неприятной решительностью и с весьма необычной для людей верующих (пусть и в черта-дьявола) прытью.
Спортсмены они, что ли!? Эту мысль я додумывал уже на земле, куда скатился с дерева в один миг. Ну, а потом думать об отвлеченных вещах мне уже было недосуг.
Я несся, как молодой конь, стараясь не наткнуться в темноте на дерево, а еще хуже – на острый сук.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102