И что ее сообщник или сообщница – не будем и этот вариант отбрасывать так сразу – поспешил устранить Новосад по какой-то причине?– Я об этом думал… Видимо, Новосад знала, кому открывает дверь. Замок в квартире без защелки, а соседи в один голос твердят, что незапертой дверь она не оставляла никогда. Впрочем, как и остальные жильцы: в дом иногда заходят сомнительные личности, и не всегда в нормальном состоянии.– Ну что же, резюмирую сказанное вами: выходит так, что убийца просто испарился с места преступления, не оставив даже следов. Конечно же, быть такого не может.– Да… – уныло согласился Дубравин.Из-за усталости и большого нервного напряжения он в этот момент был готов поверить даже в невозможное.– И вот еще что: не напоминает ли вам вся эта история “почерк” некоего незнакомца, который так ловко чистит квартиры?– Товарищ подполковник, это довольно сомнительно. Зачем ему “мокрое” дело? Не тот профиль. К тому же деньги и ценности на месте.– Не знаю, не знаю… – сказал Драч. – Не сработала, как следует, наводка и у него получился прокол. Думал, что в квартире никого нет, открыл отмычками дверь, а там хозяйка.– Он мог просто убежать, – не сдавался майор.– Мог. Но иногда испуганный человек способен на неадекватные поступки. Возможно, вор хотел лишь слегка придушить Новосад, чтобы она потеряла сознание, но не рассчитал силы.– Извините, товарищ подполковник, но эта версия не выдерживает никакой критики, – упрямился Дубравин.– Почему?– Вор такой высокой «квалификации» на мякине не разменивается. В семейном общежитии нет людей зажиточных. А значит, и брать у них нечего. Зачем ему глупый риск?– И то верно… – сказал Драч, немного подумав. – В какой-то мере…Он обеими руками пригладил редеющие волосы темного цвета и поднялся.– На сегодня хватит, – продолжил подполковник устало. – Параллельно с розыском убийцы нужно приложить максимум усилий для обнаружения этого “домушника”. Подчеркиваю, максимум! Ваши аргументы, майор, достаточно вески, но в нашем деле все может быть. Оперативно-розыскные мероприятия по убийству Новосад будете проводить вы, Евгений Тарасович. Вместе со старшим лейтенантом Белейко.– Есть! – отчеканил Белейко.Он просиял – Драч словно прочитал его мысли. Глава 9. СОМНИТЕЛЬНОЕ АЛИБИ Утром Дубравину принесли распечатанный пакет спецпочты с размашистой надписью в углу конверта: “М-ру Дубравину”; ниже – подпись Драча и дата.“Опять из Москвы… – отметил про себя майор, вынув из конверта два листка с печатным текстом. – Федеральный розыск”.– Что там, Евгений Тарасович? – спросил старший лейтенант.Как следует не выспавшийся Белейко за прошедшие сутки несколько подрастерял свой лоск. Его одежда была помятой, а под глазами темнели круги.Он даже не успел дома побриться. И теперь жужжал над ухом Дубравина старой электробритвой, которую он держал в письменном столе на случай аврала.– Слушай, отойди… – поморщился майор. – Голова и так гудит… Купи себе что-нибудь приличное. Сейчас импортных бритв полно. Не очень дорогие и бесшумные.– А ты мне подари… на восьмое марта, – расплылся в улыбке Белейко.– Если ты поменял пол, то вскоре бритва тебе не понадобится, – парировал Дубравин.– Чур тебя!– То-то… Все, умолкни. Не мешай сосредоточиться.И майор принялся с большим внимание читать полученные по спецпочте бумаги.– Ну что там? – не терпелось Белейко.– “Сообщаем, что вор-рецидивист Подпружный С.А., он же Ставкин, по кличке Жареный, – читал Дубравин с нотками радостного возбуждения в голосе, – задержан. При задержании оказал вооруженное сопротивление…” И так далее.– Один в минусе. Уже легче, – прокомментировал сообщение службы федерального розыска Белейко.– Итак, остался Сенька Заика…Дубравин взъерошил волосы.– Других кандидатов пока не наблюдается, – с огорчением констатировал майор.– А если нет? Если кто-то другой?– Не исключено. Тогда мы с тобой останемся у разбитого корыта.– Да, перспектива бодрящая…Белейко попробовал на ощупь плохо выбритые щеки, и в раздражении бросил электробритву в ящик стола. «Ей-ей, отнесу на свалку. Железяка хренова…» – пробормотал он, освежаясь одеколоном.– Но иного варианта у нас пока нет, – сказал Дубравин. – Увы…– Ты хочешь сказать – наиболее вероятного.– Совершенно верно…Майор тяжело вздохнул; и продолжил:– Я перелопатил всю картотеку управления, несколько раз. Звонил в МУР. Проверил практически всех, так сказать, “достойных” клиентов нашей «конторы». Тупик. Из тех, кто не в ИТК, на горизонте только двое – Жареный и Заика.– Теперь один. Но где гарантии, что это именно он? Что не залетный?– Гарантии? Их пока нет. Но есть тут у меня на примете кое-кто…Дубравин открыл сейф и вынул папку с документами.– Посмотри, – нашел он нужный лист.– Хробак Иона Лукич… – начал читать Белейко. – Год рождения… Послушай, Евгений Тарасович, я что-то тебя не пойму. Это же глубокий старик.– А я его в “домушники” и не сватаю. Но по части наводки – это еще нужно посмотреть. Уж очень он смахивает на таинственного старика-“тихоню”, стеклившего окно в обворованной квартире.– Как ты на него вышел?– Паспортный стол плюс наш архив. Проверил мужчин преклонного возраста в том микрорайоне, где были квартирные кражи. А затем в архиве нашел дело Хробака. В 1956 году его взяли с поличным при попытке обворовать сельмаг в одной из окрестных деревень. Свой срок он отмотал, но домой не возвратился – обосновался здесь, в городе.– Ну и что? Его прошлое еще ни о чем не говорит.– Все это так. Есть только одно “но”: по косвенным данным Хробак и Сенька Заика односельчане.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44