Он проводит нас по коридору и отворяет дверь. Затем рукой в перчатке включает свет и вежливо отступает в сторону, пропуская нас вперед. В нос бьет резкий запах разложения. Тот душок у входной двери ничто по сравнению с этой вонью. Она просто сбивает с ног.
– Кинки, – сообщает мистер Гаррет, кивая в сторону спальни.
Я вхожу.
Кинки мертв. Достаточно одного взгляда, чтобы это понять. Глаза-щелочки приоткрыты на четверть дюйма. Достаточно мирная картина, как будто парень спал, и его вовремя заморозили. Он похож на восковую фигуру или на вырезанного из дерева Христа на кресте: руки раскинуты, голова слегка наклонена. Кровь отлила от лица, отчего черная кожа обретает пепельный оттенок. Губы уже посинели. Тело лежит на ветхом матрасе, наполовину его прикрывает грязное, замызганное одеяло. На полу валяются свечка, ложка, бутылка воды, зажигалка «Бик», пустой пузырек и обертка из фольги, а также крошечный шприц с мелкими пятнышками крови. На матрасе под трупом следы кала и мочи.
– Ничего не трогай. Вообще не вынимай руки из карманов. Погаси искушение, – шепчет мне Коуди.
– Вот не повезло бедолаге, – качает головой Морти.
– Да, такого конца и врагу не пожелаешь. Слушайте, тут просочилась информация, что парню вроде кто-то дал две «штуки» наличными, чтобы тот отступился от девчонки, – сообщает Коуди.
– А он спустил все на «герыч», – заключает Морт, прикрывая нос шелковым пурпурным носовым платком.
– И еще на «кристаллы». И про соседей не забыл. Угостил всех. Парень ведь только-только из клиники. Наверное, у него была чистая кровь. И вот так вот вдруг сорваться… Вернуться к тому, с чего начинал…
Коуди умолкает. Тут не нужно лишних слов. Тело Кинки говорит само за себя. Он поворачивается ко мне.
– Стал бы Джимми давать ему два «штукаря» от имени ее папаши?
– Кто его знает, Коуди. Думаю, нам стоит убраться отсюда.
Кинки накупил новой одежды: пару свитеров и спортивные штаны. На одном свитере до сих пор красуется магазинная этикетка. Пару белых кроссовок «Рибок», только что вынутых из коробки, Кинки аккуратно поставил в ногах. Готовился, наверное, сразу же надеть обновку после пробуждения. Он завязал бантиком шнурки, словно хотел любоваться ими, отходя ко сну. Коробка бережно сложена в углу комнаты, как будто парень собирался ее сохранить.
– У этих… у этой шайки на руках было восемьсот фунтов, когда мы сюда нагрянули.
– Пускай оставят их себе, – говорит Морти. – Это же не наши бабки.
– А как вы его обнаружили? – спрашиваю я, кивая в сторону трупа.
– В общем-то, легко. Нам немного повезло. Поспрашивали, пустили в ход твои денежки и получили адресок. Вернувшись с двумя «штуками» на руках, парень не очень-то старался не засветиться. Здесь это большие деньги.
Ребята вроде Кинки не открывают сберегательных счетов и не назначают себе еженедельных пособий. Они одним махом спускают все бабки, потому что где-то в глубине души считают себя недостойными денег. Деньги для них – всего лишь средство достижения цели, а целью является забвение. И теперь Кинки достиг окончательного забвения.
– Чья квартира? – интересуюсь я.
– Владелец сейчас в Калли, отбывает шесть месяцев за нарушение общественного порядка. Так, ничего серьезного. А этот чокнутый Грэм должен присматривать за квартирой в его отсутствие.
– И он отлично справляется, – подмечает Морт и кивает в сторону Кинки. – Трупы в спальне, распродажа имущества… Не дом, а сортир какой-то.
– Оставим Кинки в покое, – говорит Коуди, проявляя сторону характера, о существовании которой я даже и не подозревал.
Мы выходим. Морти бормочет что-то себе под нос, что совсем на него не похоже.
– Что там у тебя, Морт? – Коуди оборачивается в дверном проеме.
– Я просто говорил, что у кого-то получается, а у кого-то нет. – Морт крестится и следует за нами.
– А теперь расскажи им то, что только что рассказал мне, – велит Цыпочка пятнадцатилетнему оборванцу, как только мы входим в гостиную.
Атмосфера стала еще напряженнее. Кажется, наш друг запугал праведника, должно быть, пригрозив ему муками ада или чем-то пострашнее. Парень вздрагивает и нервно ерзает, но все же предпочитает помалкивать. Каждый раз, когда он порывается раскрыть рот, Цыпочка, который на самом деле вовсе не прочь поскандалить, потому-то его и взяли для этого задания, бросает на него суровый взгляд и грозит пальцем. Действует моментально.
– Вы ведь на самом деле не из полиции, да? – изрекает подросток с чистым лондонским акцентом.
– Почему ты так решил, сынок? Говори, не бойся, – подбадривает Коуди.
– Да не похожи вы на законников. Они выглядят совсем не так, как вы. Особенно вот этот. – Он указывает на Ухмыляющегося мистера Мортимера.
– Ты удивишься, сынок, если узнаешь, как теперь выглядят полицейские, – со знанием дела вещает Коуди. – Поверь мне, я мог бы показать тебе полицейских, которые абсолютно не похожи на полицейских.
– Легавый не позволил бы себе такую обувь. – Парень тычет пальцем в мои черные замшевые мокасины от Гуччи.
Сообразительный мальчуган!
– А может, он копил на них.
– У вас у всех слишком много денег.
– Ну, предположим, мы – не из полиции. Это что-то меняет?
– Плевать мне на это. Можно мы оставим себе деньги?
– Посмотрим на ваше поведение. Вот что я скажу тебе: не вздумай расстраивать кого-то из этих троих, иначе можешь пожалеть, что они – не полицейские. Это понятно?
Ровно минуту этот наглец изучает нас и наконец кивает.
– А теперь, молодой человек, говори, что ты там рассказал нашему другу.
– А ты, Грэм, помалкивай. Ясно?
– Кинки говорил, что ему заплатили, чтобы он оставил девчонку в покое, но она ему действительно нравилась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124