– Бентли с усилием оторвал взгляд от приятного лица Спри и перевел его на мое, менее приятное. – Прокутила бы их где-нибудь в Беверли-Хиллз...
– Я знаю, где это, Бентли, – перебил его я, – так что не стоит отвлекаться.
– Теперь у меня не осталось ни малейшего сомнения в том, – закончил адвокат, пожирая глазами Спри, – что когда вы встретитесь с мистером Романелем, все его страхи и опасения развеются, как утренний туман. – Его явно тянуло на лирику.
– Да разве может быть иначе? Мисс Уоллес, вы... вы... что-то особенное... н-да...
– Бентли, – строгим голосом вернул я его из заоблачных высот. – Значит, можно надеяться, что когда мистер Романель убедится в том, что его дочь – не женский вариант Аттилы царя гуннов, он возможно снизит свои драконовские ограничения, замурованные с твоей подачи в этом документе?
– Ну... да... конечно... Думаю, что да. И мисс Уоллес сразу станет очень богатой женщиной.
– Мы не обсудили еще один аспект, – прервала его Спри, – о котором я говорила с Шеллом. Я... не уверена в том, что захочу получить эти деньги, то есть половину его состояния. Я и сейчас не знаю...
– Не захотите?
Розовое пышущее здоровьем лицо Бентли X. Уортингтона мигом увяло от неожиданно возникшего осложнения. Но он тут же овладел собой и, выдавив отеческую улыбку, наклонился к Спри:
– На данном этапе ваша реакция мне вполне понятна, дорогая. И это еще раз подтверждает, что вы – не какая-то там пустозвонка и вертихвостка. Однако я считаю, что самым разумным сейчас было бы подписать эти бумаги, а уж потом, в спокойной обстановке, решить, как вам следует поступить, предварительно встретившись и поговорив с вашим отцом, конечно. У вас же сохранились о нем лишь смутные детские воспоминания. Прошло столько лет, а с годами люди меняются и необязательно в худшую сторону.
– Я с вами согласна, но лишь частично, – ответила Спри. – Если я вас правильно поняла, то после подписания документа, смогу изменить свое решение в любой момент? Аннулировать свою подпись, если мне вдруг что-то не понравится?
– Ну конечно же! – всплеснул пухлыми ручками Уортингтон. – В любой момент. Для этого вам достаточно отозвать свою подпись, написав заявление об отказе от своей доли состояния в присутствии меня и мистера Романеля.
– Я так и решила, читая эти бумаги, – призналась Спри. Она помолчала некоторое время, покусывая губку, потом решительно сказала: – Хорошо. Я подпишу. Только сначала прикиньте, пожалуйста, общую сумму, в которую оценивается состояние отца. А то я не обратила внимания на цифры.
– С удовольствием. Ну, во-первых, это два банковских счета на кругленькие суммы. Один на 100.000, второй – на 65.000. Резиденция мистера Романеля в «Парадайз Вэлли» оценивается в 560.000. Вилла Монтери в Скоттсдейле, также полностью выкупленная, оценивается в 90.000. «Мерседес-бенц» – 60.000. Обстановка, ювелирные украшения, золотые монеты, серебряные изделия и тому подобное оценивается примерно в 250.000. Плюс 1.700.000 акций компании «Голден Финикс Майнз, Инкорпорейтед», текущий курс которых – 14 долларов 50 центов, то есть на общую сумму 24 миллиона долларов.
– То есть, если их продать все разом, не считая оптовой цены, – уточнила Спри. – У меня еще один вопрос, мистер Уортингтон. – Сколько их всего было выпущено?
– Хм... Одну минутку. – Уортингтон покопался в красной коробке и извлек из нее какую-то справку, испещренную колонками цифр. – Всего официально зарегистрировано 15 миллионов акций. В свободное обращение выпущено 12 миллионов, пятью миллионами из которых владеют основные держатели, то есть ваш отец и его компаньоны.
– Значит, 3 миллиона держатся в резерве, а 5 миллионов составляют основной пакет, который контролирует отец с компаньонами, – спокойно констатировала Спри. – Таким образом, практически используются лишь 7 миллионов акций, возможно, меньше. Не могли бы вы уточнить, каковы компаньоны отца и сколько им принадлежит акций? А также владеют ли они этими акциями в течение трех лет и более?
– К сожалению, в данный момент я не располагаю подобного рода информацией. Но я раздобуду ее для вас, если это вас так интересует.
– Я была бы вам очень благодарна, мистер Уортингтон. Что вы знаете об этой компании? «Голден Финикс Майнз»?
– Только то, что сообщается в официальных сводках и бюллетенях. А также в годовых отчетах. Однако я попытаюсь разузнать о ней больше, если вы ставите такую задачу.
– Да уж, пожалуйста. Итак, из общего состояния отца эти акции составляют... сейчас прикинем. Общая сумма оценки: 24 миллиона 925 тысяч. Максимальная стоимость принадлежащих ему акций: 23,8 миллиона. Таким образом, акции составляют где-то девяносто пять – девяносто шесть процентов общей оценочной стоимости состояния.
– Совершенно верно. – Восхищенный взгляд Бентли сменился удивленным, но я был поражен еще больше.
Спри «пытала» Уортингтона еще минут пять, проявив при этом недюжинные финансовые способности, которых я в ней и не подозревал. Наконец она подписала документ. Бентли проставил дату и заверил его своей красивой подписью, поставив под ней свое полное имя и указав все свои регалии и юридический адрес своей адвокатской фирмы.
Когда Спри и вслед за ней я поднялись, собираясь уходить, Бентли сказал, обращаясь ко мне:
– Когда я говорил сегодня утром по телефону с мистером Романелем, он просил позвонить ему сразу после того, как будут закончены все формальности. Один момент.
Он потянулся к трубке, но я опередил его и сказал:
– Не звони ему пока, Бентли. О'кей?
– Это почему?
– Я рассказал тебе о том, что произошло в последние несколько часов. Здесь явно что-то нечисто.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126