-- Знаешь... Но Глэдис продолжала. Ее голос стал отвратительным.
-- Конечно, это так.
Она пронзительно захохотала.
-- А я-то думала, ты пришел выразить свои соболезнования, пришел, чтобы утешить меня... 0-о, в это невозможно поверить! Милый, милый Марк. Мистер Ганнибал ушел всего лишь минуту назад. Он адвокат Джея. Он его друг! Я полагаю, ты все знаешь, правда? Ты снова шпионишь и следишь за мной? За мной и Энн? Ты выпытывал у мистера Ганнибала, кто получит деньги Джея, которые он... О-о! Прочь!
Я упрямо произнес:
-- Мне надо поговорить с Энн.
-- Нет! Ни за что!-- закричала она, выплевывая каждое слово. Глэдис вскочила на ноги, ее рот дрожал.
-- Вон отсюда!-- кричала она.-- Прочь, прочь...
-- Глэдис, замолчи!
Энн стояла позади меня в дверном проеме и, когда я повернулся, она спокойно обратилась ко мне:
-- Ты хотел меня видеть, Марк?
-- Он хочет спросить тебя, не ты ли убила своего отца! Энн, ему интересно только это.
Голос Глэдис был до странности сдавленным. Она говорила не громко, но слова хлестали бичом.
-- Джея убили из его револьвера, поэтому он... Она замолчала и села на диван. Ее голова поникла, и она сидела, тупо уставившись в пол.
-- Идем, Марк,-- сказала Энн. Она повернулась и пошла в коридор. Я последовал за ней. Не оборачиваясь, она медленно поднялась по лестнице на второй этаж в свою комнату, закрыла за мной дверь и села на край постели. Я стоял около двери, проклиная себя за то, что переступил порог этого дома.
Энн указала на низкое кресло, покрытое узорчатым пледом. Я сел и попытался оправдаться:
-- Энн, то, что миссис Вэзер говорила о моем оружии...
-- Я знаю об этом.
-- Знаешь? Откуда?
-- От полиции. Они прямо не сказали, но нетрудно было догадаться. Помолчав секунду, она вяло добавила:
-- И я тут же догадалась. Помнишь, я говорила тебе, что я гений. Это так, между прочим.
Она не улыбалась. Она почти не изменилась с прошлого вечера, разве что утратила выразительность. На ней был тот же вязаный зеленый ансамбль, а на лице виднелись следы грима. Но не было и намека на былую оживленность. Голос потерял отголоски весны и жизни.
Смерть воздействует на людей по-разному. Некоторые рвут на себе волосы, другие сохнут где-то внутри себя, блекнут в глубине, а потом боль расширяется и прорывается наружу. Третьи уходят в запой. Но Энн относилась к тем, кто днями, неделями ведет себя почти нормально, чтобы однажды распасться на части. Мне хотелось знать, что она думала, когда услышала о смерти Джея и о моем оружии... если только она вообще тогда могла думать. Энн устало взглянула на меня.
-- Зачем ты пришел сюда, Марк? После вчерашнего вечера я не надеялась, что ты придешь.
Мы немного помолчали.
-- Я слышала крики Глэдис. Ты действительно говорил с Ганнибалом?
Я кивнул и ответил,
-- Поверь мне, Энн. Я любил и уважал Джея. Я восхищался им. Ни за что на свете я не пошел бы против него. Но кто-то твоего отца, и я хочу найти убийцу.
Она смотрела на меня -- только на меня.
-- И поговорив с Ганнибалом, ты узнал, что желал? Папа все оставил мне. Теперь я богатая наследница. Глэдис ничего не получила, и я рада этому. Она не любила отца так, как я.
Энн попыталась улыбнуться, но это скорее было просто движение губ.
-- 0ни даже не спали в одной комнате, и, держу пари, теперь она надолго лишится сна. А возможно, и кое-чего другого.
-- Что ты имеешь в виду?
-- А ты подумай. Она отвернулись от меня и через миг добавила:
-- Я знала, что она все дни ходит по магазинам, но никогда ничего не покупает. Что бы ты подумал на моем месте?
Я ничего не ответил. Это был тот вопрос, на который у меня не имелось ответа. Мы молча посидели, и я спросил ее:
-- Почему Джей изменил завещание?
-- А почему бы нет?-- парировала она.-- Глэдис вышла замуж только ради денег. Это перестало быть для него тайной, и поэтому он изменил завещание.
-- Ты так полагаешь?
-- Да, я так полагаю. Папа ничего нам не сказал. Он все сделал сам. Но каждый из нас знал, что она вышла замуж из-за денег. Энн вызывающе выпятила челюсть.
-- А теперь она ничего не получит. Ничего! О Боже, как я ее ненавижу.
Через несколько секунд Энн глубоко вздохнула.
-- Тебе лучше уйти.
-- Энн, если что-нибудь...
-- Тебе лучше уйти. Это уже не прошлый вечер, Марк. Я не могу с тобой говорить. Я не могу ни думать, ни чувствовать. Внезапно ее лицо смягчилось, и она уткнулась лицом в подушку. Рыдания рвались из ее груди, стоны заглушало постельное белье. Тело сотрясала дрожь. Я шагнул к ней и осторожно положил руку на плечо. Она дернулась и взглянула на меня -- тушь текла с ее ресниц, помада перепачкала уголки рта, губы были плотно сжаты. Она покачала головой и, шатаясь, побрела к двери. Я ушел. Я сбежал вниз по лестнице и направился к выходу. Глэдис нигде не было. Я больше не слышал рыданий Энн -- только свои шаги. Они звучали неестественно громко, словно в каком-то склепе. Сев в машину, я несколько минут размышлял о деле. Пусть мне известно очень мало, но где, черт возьми, истина? Почему Джея убили сразу после того, как он все переписал на Энн? Я был убежден только в одном: даже если Энн наследует все состояние, глупо допускать, что она способна убить отца.
Да, я могу быть твердым. Я могу поверить многому относительной этой девушки -- но только не в то, что она могла убить собственного отца.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Я заглянул в соседний бар и заказал ром с содовой. Пока бармен готовил напиток, я решил позвонить Джозефу Бордену. Я звонил и в его контору, и домой, за этим занятием выпил ром, но в трубке раздавались только гудки.
В течение следующего часа я дозвонился до мисс Стюарт, спутницы Ганнибала, а потом и до Артура -- мальчика в длинном нижнем белье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46