Он снова покусал губу.
— Знаете, мне кажется, мы бы с вами поладили, если бы...
Он не закончил.
— Мне тоже кажется, что вы — настоящий парень! — сказал я от чистого сердца. И почему только Трои терпит этих слизняков? Он протянул мне руки; его правая была перевязана, и я пожал левую.
— Назад к веселью, — сказал Трои, усмехаясь. — Они готовы разорвать вас на мелкие кусочки..
— Не сомневаюсь. И некому промолвить словечко в мою защиту.
— А я? Я обязательно его промолвлю. Я подумал, что так оно и будет.
Я вышел из апартаментов и пошел к лифту. Вслед летел дивный голос с заезженной пластинки: «... но любили любовью, которая больше любви, я и моя Аннабел Ли».
Наконец-то, вымылся, переоделся и плюхнулся в кресло; есть о чем поразмышлять; например — о компании в доме Джонни Троя. Но мысли перескочили на тех трех гадов. Тех самых, которые пытались меня убить.
Если покушение не связано с делом Чарли Байта, то сиди хоть, до самого утра — ничего не надумаешь. Но если такая связь существовала... Тогда возникала куча других вопросов. Кто, почему, мотив, наводка, ну и тому подобное. Например, откуда эти гады узнали, что я поеду по Бенедикт Каньон Драйв?
Возможно, конечно, что они следили за мной от самого Голливуда или же от Беверли-Хилла. Я не особо остерегался — не ожидал неприятностей, рарследуя такое простое дело. Странные телефонные звонки Себастьяна. Да-а, он мог вычислить, что я собираюсь навестить доктора Питерса... Правда, я точно не сказал, куда я поеду, только упомянул о том, что мне надо еще кое-то сделать.
Но сам Мордехай Питере... Я стал припоминать подробности нашей встречи. Его реакцию, когда он наконец сообразил, что я — Шелл Скотт. Его странную реакцию, когда эта очаровашка вышла из соседнего помещения, куда он до этого заходил.
Неожиданно я захотел увидеть — как ее зовут? Да, Планк. Мисс Планк. Я поищу ее по телефонному справочнику. Не должно быть особенно сложно. Едва ли здесь наберется более трех-четырех десятков людей с фамилией Планк.
Верьте — не верьте, имелась всего-навсего одна Полли Планк. Я запомнил адрес, но звонить не стал. Мне хотелось ее увидеть. Жила она в «Багдаде» на бульваре Беверли. Это был один из тех новоиспеченных отелей с отдельными маленькими коттеджиками, расположенными вокруг плавательного бассейна и по Всей территории, засаженной пальмами и банановыми деревьями. Отель смахивал на Багдад, как овощной суп на Тихий океан. Но коттеджики были просторными, очень симпатичными, недавно покрашенными в голубой и белый цвет.
Мисс Планк занимала номер шесть. Я нашел его где-то в седьмом часу. До сих пор все шло отлично. Приободренный таким везением, я постучал.
Шаги. Человек не босой, а в туфлях на высоких каблуках. Это ясно слышно. Дверь открылась. В проеме двери стояла — да, та самая мисс Планк!
— Хэллоу, мисс Планк, — поздоровался я.
— Ну, хэллоу. Я вас помню. По приемной у доктора.
— Я же был там, потому что...
Я не закончил фразу. А вдруг ей нравятся больные люди? Интересно, сама-то она от чего страдала? У доктора мне показалось, что болезни от нее так же далеки, как душа от планеты. По-моему, в тот момент я страдал сильнее ее.
— Мне хотелось бы спросить вас кое о чем...
— Да. А что за вопрос?
— Олл-райт, если я войду в дом? Возможно, вопросов будет изрядно.
— Разумеется. Спрашивайте сколько угодно.
Загадочное существо. Но внешность — потрясающая. На ней действительно были туфли на высоченных каблуках, голубой свитер из чего-то пушистого и мягкого и синие брюки из эластика. После поэта из троевской своры все эластиковое мне казалось отвратительным. Но мисс Планк моментально излечила меня. То что надо!
Она повернулась, демонстрируя, как облегает эластик, и вошла в коттедж; я вошел следом. Заперев дверь, Полли сказала: — Присаживайтесь. Хотите чего-нибудь выпить? Кто вы такой? Господи, как я рада, что вы зашли. А вы?
— Ну... — протянул я, не зная, как ответить. Но она, не дожидаясь ответа, продефилировала через гостиную на кухню.
— Проходите сюда, — позвала она, — здесь питье. И я тоже выпью.
Я вошел.
— Ну не забавно ли? — говорила она. — Я только что сотворила себе «мартини». Сейчас организую второй бокал. Или вы предпочитаете что-то
из этого?
Она указала на две бутылки, в одной был превосходный скотч, во второй дешевый бурбон.
— Мартини, — сказал я, — если не жалко.
— Пейте сколько угодно. Вот, наливайте сами. Мы выпьем, а потом принимайтесь расспрашивать.
— О чем?
— Не знаю. Вы же хотели задать какой-то вопрос?
— Уже все забыл.
Она стояла, прислонившись к раковине, и если вы воображаете, что кухни не могут действовать возбуждающе, посмотрели бы вы на кухню мисс Планк! В комнате доктора Питерса я бросил всего два мимолетных взгляда на лицо девушки, а теперь понял, что природа ее ничем не обделила.
Волосы цвета шерри падали горячей волной, подчеркивая неповторимость открытой левой половины лица с потрясающим зеленым глазом, таким одновременно манящим и отталкивающим, таинственным под густыми ресницами. Нет, у нее было действительно очаровательное лицо, прямой носик, дугообразные ровные брови над этими удивительными зелеными глазами. И губы — пухлые, полураскрытые, влажные, чуть двигающиеся, как опасные лепестки актинии.
Внезапно я одернул себя. Зачем я сюда явился? Чтобы работать. Почему же теперь стою и млею возле мисс Планк, размышляя о ее губах и прочих прелестях? Дело прежде всего!
— Мисс Планк, — сказал я, — что в отношении Мордехая Питерса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45