— Пытались убить вас, ха? Жаль, не смогли. Последнее прозвучало не зло, всего лишь искренне.
— Не уверен, что вы знаете, — продолжал я, — но Снэг умер, а Бубби в тюрьме, старается всех уверить, что у него не все дома.
— Он не раскроет свою проклятую...
Райе спохватился чуточку поздно. Но как ни странно, не нырнул под стол за лупарой и не стал поливать меня пулями. Он просто усмехнулся и пробормотал:
— Я подумал о другом человеке.
— Да, раз мы уже заговорили о чеках... — Я посмотрел на столик Бончака. Билли ушел, но блондинка осталась и тянула что-то розовое из бокала.
— Я слышал, вы внесли большую сумму в поддержку компании за избрание Хорейши Хамбла. Не прямо, конечно, но через Себастьяна. Себастьяна-то вы знаете, не так ли?
Он арендовал аудиторию Шрайна для торжественного обеда в четь Себастьяна, об этом сообщалось во всех газетах. Поэтому меня не удивил его ответ:
— Конечно, я знаю Юлиуса. Прекрасный малый.
— Валяйте дальше. Ну и каков же был размер вашего вклада в кампанию? Как обычно, доллар?
Он немного подумал, прежде чем ответить, посмотрел на блондинку, потом перевел свои масляные глазки на меня.
— Пара сотен тысяч. Что из этого?
Меня так поразила его откровенность, что я на секунду потерял дар речи. Затевая этот разговор, я намеревался выложить ему все то, что мне было известно о его деятельности, и проверить его реакцию.
А Райс продолжал:
— Почему нельзя материально поддержать партию, которую ты выбираешь? Разве не все так поступают?
— К сожалению, далеко не все. Но что вы сами от этого получите? Конечно, я представлял, чего он добивается. Не представляло секрета
то, что, если из государственного департамента уйдут все старые офицеры службы безопасности, появится возможность выдать паспорта и визы на въезд лицам, которым их не следовало бы выдавать; блокировать решения о принудительной высылке из страны нежелательных лиц. Короче —- саботировать борьбу с мафией. Все это сулило колоссальные деньги.
— Я просто патриот, — сказал Райс.
— Да?
Тут мне пришла в голову еще одна мысль.
Все преступные элементы станут голосовать, в конечном счете, за Хамбла; ходили упорные слухи, что некто Милас Каппер, шестерка при крупных мафиози, передал Хамблу не то чек, не то наличные. Предполагалось, что эти деньги пойдут тоже на усиление фондов кампании.
— Вы руководитесь всего лишь соображениями патриотизма? — повторил я. — Я слышал, что мафиози из других городов подбросили Хамблу полмиллиона. Они тоже патриоты?
Я усмехнулся, а на физиономии Раиса появилось гневное выражение. Даже трудно поверить, что столь розовощекое пухлое лицо может стать таким суровым и холодным. В черных глазках вспыхнули огоньки.
Потом он сказал:
— В Америке не существует никакой мафии. Это миф. Давно уже доказано, что это измышления газетчиков.
— О'кей, я остаюсь при своем мнении, но спорить с вами не стану... Вы продолжаете получать героин из Пакистана?
На этот раз, окажись лупара под рукой, он бы непременно пустил дробовик в ход. Райс в гневе — весьма неприятное зрелище. Я понял совершенно отчетливо, что Джо Райс готов решительно на любое преступление, сколь угодно зверское или извращенное, если только ему предоставится возможность. Вне всякого сомнения, он постарается меня убить.
Он уже попытался; теперь все будет иначе. Не так примитивно.
Поэтому последующее меня поразило: Райе подавил гнев.
Он почти миролюбиво сказал:
— Скотт, вы сильно рискуете. Очень рискуете... Вы прекрасно знаете, что меня никогда в этом не уличали. Я этим не занимаюсь.
— Некоторые из ваших парней угодили в Сен-Квентин.
— Только не мои парни!
— О'кей, забудем об этом. Нам обоим известно, что вы — друг Себастьяна, как минимум его знакомый. Так что, пожалуйста, не пытайтесь меня уверить, что вы никогда не слышали о Джонни Трое или Чарли Байте.
— Черт возьми, разумеется, я слышал о них. Кто их не знает?
— Как в отношении Фрэнсиса Бойла?
Он покачал головой:
— Кто такой Фрэнсис Бойл?
Я внимательно следил за ним. Ничего.
— Один парень, — сказал я. — У меня, понимаете, мелькнула мысль, что вы, возможно, — всего лишь, возможно, — шантажировли Джонни Троя. Или Чарли Байта.
— Вы действительно страшно рискуете.
Он с шумом выпустил воздух через ноздри:
— Я никого не шантажировал и не шантажирую. Еще вопросы будут? Мы поговорили еще несколько минут, но я больше не услышал ничего
стоящего. Наконец он сказал:
— Все, Скотт. Вы не можете пожаловаться, что я не старался вам помочь.
И в самом деле. Но почему? Такая откровенность ставила меня в тупик. Пока я еще не разобрался, что мне дал наш разговор, но он, несомненно, что-то дал.
Райе поднялся и зашагал к своему коттеджу. Часы показывали без двадцати четыре. Я тоже отправился восвояси. По пути прошел мимо блондинки, которая в одиночестве тянула через соломинку остатки розового пойла.
Я любезно спросил:
— Что вы собираетесь купить на все эти деньги? Она подняла ко мне каменное лицо:
— Панталоны из норки.
Я поехал прямиком в «Спартанский» и поднялся к себе — принять душ: не терпелось смыть с себя Джо Раиса.
Обмотавшись полотенцем, я возвратился в гостиную, плюхнулся на диван и протянул руку к телефону.
Позвонил Сильвии Байт — и сразу же узнал ее звенящий голосок.
— Привет, — сказал я, — Шелл Скот... — Вы нашли пластинку?
— Да, Шелл. Она вам нужна сейчас?
— Я бы хотел проверить. Как она полностью называется и все прочее.
— Одну минуточку.
Она бросила трубку, но сразу же возвратилась:
— На 45 оборотов: «Аннабел Ли». Вокал Джонни Трои с квинтетом Эрика Маннинга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45