– Э… жачем? Вряд ли там…
– А кому-нибудь рассказывал?
– Нет, только тебе. Да и то, наверно, жря.
– Ну, решай сам, стоит ли обращаться в полицию. Я лично… даже не знаю, как бы я поступила. Но в любом случае обязательно уведоми Службу безопасности.
– Чем же они мне пошодейштвуют?
– Полагаю, ничем. Но их нужно поставить в известность. Кроме того, позвони по горячей линии в отдел обслуживания кредитных карт компании. Там работают круглосуточно. У тебя платиновая?
– Жолотая-двадцать четыре.
– Если на тебя будут наезжать, говори, что звонишь по моему указанию. Возможно, они же найдут для тебя дантиста, который сумеет хоть что-то сделать.
– Да что он жделает? Жубы мне вштавит на шкорую руку?
– Вылет в десять?
– Региштрачия.
– Летишь обычным рейсом?
– Обычным.
– Возможно, мы сумеем выкроить дополнительное время, если отправим тебя на самолете компании.
– Такой вариант уже рашшматривали. Говорят, слишком много дожаправок, то да ще.
– Сколько времени у тебя будет до встречи с Синидзаги?
– Чаша четыре.
– Ага… Майк?
– Ну?
– Можешь назвать зубы, которых ты лишился?
– Вот вопрош! Откуда я жнаю? Понятия не имею, какие у них нажвания. Один передний… еще жбоку… слева жуб мудрошти. Доброй половины не хватает. Вырваны бешпорядочно. Не вижу никакой шиштемы. Где шверху, где шнижу; шправа так, шлева этак… Ну, как?
– Что «как»?
– Никаких мышлей?
– Я же сказала: звони по горячей линии. И вот еще что: тебе нужен Адриан. Адриан Джордж. В первую очередь надо было известить именно его. Надеюсь, ты помнишь, что я нахожусь в творческом отпуске?
– Имел я в виду твой отпушк! Ижвини, что ражбудил, но я по дурошти решил, ты мне поможешь.
– А я что делаю? Повторяю еще раз: ты должен позвонить в Службу безопасности, в отдел обслуживания кредитных карт, а также Адриану. Так что действуй. Но, кровь из носу, ты должен улететь этим рейсом.
– Да куда мне беж жубов?!
– Хватит ныть!
– Я не ною.
– Нет, ноешь. Прекрати. Чтобы сегодня вечером был в Токио. То есть завтра вечером. Если не прилетишь, у нас будут большие неприятности. Кирита Синидзаги держится строгих правил.
– Штрогих правил, говоришь? Штрогих правил, е-мое? Кто бы вшпомнил о штрогих правилах, когда у шотрудника вырывали жубы? А может, в Японии вшпыхнет международный шкандал, ешли на подпишание договора прибудет криворотый предштавитель?
– Мне думалось, ты знаешь не только язык, но и культуру японцев, Майк. Тебе виднее, из-за чего может вспыхнуть скандал.
– Неужели никто не шпошобен меня жаменить? Ведь подпишь на договоре так или иначе будет штавить Парфитт-Шоломенидеш. Я там, можно шкажать, для мебели.
– Не согласна. Ты вел эту работу с самого начала. Кирита Синидзаги тебе доверяет. А мистер Парфитт-Соломенидес не владеет японским. Честно говоря, даже если господин Синидзаги тебя не ждет, лететь все равно надо, потому что на тебя рассчитывает мистер Парфитт-Соломенидес; коль скоро ты надеешься когда-нибудь подняться выше Четвертого уровня, негоже подводить сотрудников Первого уровня только из-за того, что тебе дали по зубам. Тем более, что господин Синидзаги действительно тебя ждет. Если ты не явишься, мы, не ровен час… Ну, это к делу не относится.
– Что ты подражумеваешь?
Мне не удалось подавить смешок.
– А ты?.. Ты там хихикаешь? Ушам швоим не верю!
– Извини. У меня на языке вертелось: мы, неровен час, будем очень некрасиво выглядеть.
– Как ты шкажала? Обалдеть, как оштроумно, Кейт!
– Спасибо. Ладно, начинай звонить. И смотри не опоздай на самолет.
– О Гошподь милощердный!
– Господь сейчас не поможет, Майкл. Лучше молись протезисту.
– Жлобная штерва! Ты еще меня подкушиваешь!
– Ничего подобного. И чтобы я больше не слышала в свой адрес слова «стерва», Майкл.
– Виноват, буду над шобой работать.
– Начинай звонить, Майк, и держи под рукой какие-нибудь обезболивающие таблетки – наркоз скоро перестанет действовать.
– Яшно, яшно. Ижвини, что ражбудил.
– Да ладно, раз уж такое дело. Надеюсь, все утрясется; передавай от меня поклон Кирите Синидзаги.
– Ешли шмогу ражговаривать беж жубов.
– Уж расстарайся. В Японии к твоим услугам наверняка будут первоклассные стоматологи.
– Ну-ну.
– Спокойной ночи, Майк. Удачного перелета.
– Угу. Шпокойной ночи. Э…м… шпашибо. В трубке зазвучали гудки. Я настороженно поглядела на трубку и отключила телефон. Бросив полотенце на бортик ванны, отперла дверь и ощупью – с непривычки – побрела по коридору обратно в спальню.
– Что там? – спросил низкий, сонный мужской голос.
– Ничего, – ответила я, ныряя под простыню. – Ошиблись номером.
Глава 1
Меня зовут Катрин Тэлман. Я – руководитель Третьего уровня (считая сверху) в коммерческой организации, которая на протяжении своей многовековой истории носила различные имена; впрочем, сегодня мы обычно называем ее просто «Бизнес». Об этой фирме много чего можно поведать, но тут мне придется попросить вас запастись терпением, потому что я собираюсь рассказывать обстоятельно, сообщая, где это будет уместно, дополнительные подробности, связанные с нашим древним, почтенным и – по крайней мере, на ваш взгляд – непостижимо вездесущим предприятием. Для справки: мой рост – метр семьдесят, вес – пятьдесят пять кило, возраст – тридцать восемь лет, двойное гражданство (Великобритания и США), волосы светлые от природы, а не от химии, не замужем, в «Бизнес» пришла со студенческой скамьи.
Начало ноября 1998 года в городе Глазго (Шотландия). Моя экономка миссис Тодд убрала остатки завтрака и, бесшумно скользя по сосновому паркету, исчезла. С экрана телевизора что-то приглушенно бубнила программа «Си-эн-эн».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109