– Да и после этого не раз позволяла себе небольшую передышку, чтобы собраться с мыслями; а помимо этого, я посещаю предприятия нашей компании, с которыми прежде не имела возможности познакомиться, хотя давно к этому стремилась. Плюс ко всему, занимаюсь в Библиотеке Конгресса и в Британской библиотеке.
– Да это я так, – сказал Хендерсон. – Просто подумал, что производство чипов для вас не в новинку, вот и все.
– Пару заводов видела, – согласилась я.
Недоумение мистера Хендерсона было вполне объяснимо. Более того, его подозрения (если таковые имели место) тоже оказались небезосновательными: хоть я и старалась вести себя непринужденно, это было отнюдь не рядовое посещение. Остановившись у высокой глухой стены, я кивком указала на дверь с прорезью для именного пропуска.
– Что там находится? – спросила я.
– А, там сейчас ремонт, – ответил мистер Рикс, небрежно махнув рукой в сторону двери. – Идет монтаж новой сборочной линии. В данный момент туда нельзя. Пыль, грязь, сами понимаете.
– К тому же сегодня, если не ошибаюсь, у них пробная загрузка травильных растворов, верно я говорю, Билл? – подсказал Хендерсон.
– Фу! – шутливо ужаснулся Рикс, попятившись назад. – От этой дряни лучше держаться подальше. – Они оба захохотали.
Во время инструктажа по технике безопасности, перед выдачей скафандров, нам объяснили, что делать в случае пожара и куда бежать на мойку, если на нас брызнет кислота; но помимо этого, нас предупредили, что в процессе производства микросхем используются вредные составы с длиннейшими названиями. Эти вещества якобы просачиваются даже в микроскопическую дырочку на перчатке, мгновенно и безболезненно проникают под кожу и тут же начинают разъедать кости, а потом коварно поражают все жизненно важные органы.
– Ну что ж, – произнес Хендерсон и повернулся вместе со своим начальником, чтобы уйти от этой двери. Рикс жестом попытался увлечь меня за собой.
Я скрестила руки на груди:
– Сколько еще прослужит этот завод?
– Что? Ну… с учетом новых линий…– начал Рикс, но мне это было уже неинтересно. Я, так сказать, отмечала для себя тон его голоса и ловила какие-то ключевые слова, однако главным предметом моего внимания стали жесты Рикса и Хендерсона, вся их манера поведения.
На ум приходило только одно: ребята что-то скрывают. Они меня побаивались, что само по себе, не скрою, всегда греет душу, но сейчас я увидела нечто отличное от естественной нервозности начальников местного масштаба, привыкших к всеобщему поклонению, но вынужденных держать ответ перед нагрянувшим как снег на голову представителем высших эшелонов управления. Я увидела что-то другое.
Может, они оба – тайные женоненавистники, подумалось мне; может, они пренебрежительно, а то и недвусмысленно обращаются с женщинами (я изучила данные по этому заводу: текучесть кадров чуть выше среднего уровня, особенно среди женщин; количество жалоб, разбиравшихся в комиссиях по трудовым спорам, чуть выше, чем можно предположить), но почему-то мне казалось, что не этим объяснялись исходившие от них токи нервного напряжения, которые я безошибочно чувствовала.
Конечно, дело могло быть не в них, а во мне. Первым делом проверяй оборудование на возможную ошибку датчика.
Не знаю, смогла бы я в конце концов отделаться от этого чувства или нет; видимо, склонилась бы к мысли, что они проворачивают какую-то выгодную аферу, за которую ничего не стоит вылететь с работы, но моего внимания это не стоит, если завод в целом выполняет план. Однако немногим позже случилось нечто такое, что подтвердило мои подозрения.
В проходе показалась работница, одетая в скафандр. На то, что это именно женщина, указывали очертания фигуры и походка. Она с рассеянным видом тащила портативный компьютер, затянутый в пластик металлический чемоданчик, толстый справочник в глянцевой обложке и тяжелые, торчащие во все стороны кабели. Я заметила ее раньше всех. Потом обернулся Хендерсон, стрельнул глазами в мою сторону, а затем опять – в направлении той женщины. Он подался ей навстречу и оглянулся на Рикса, у которого на мгновение дрогнул голос.
Приближаясь к нам, женщина пыталась что-то нащупать в кармане комбинезона; Хендерсон уже шагал к ней. Он был совсем близко, когда она выудила из кармана ключ-пропуск на тонкой металлической цепочке.
Тут Хендерсон, вытянув руку, преградил ей путь и кивком указал в обратную сторону. Только теперь женщина подняла голову – до этой минуты она его не замечала. Мистер Рикс тронул меня за правое плечо, вежливо, но твердо развернул в противоположном направлении, рубанул воздух свободной рукой и сказал с шутливым гневом, лишь самую малость переигрывая:
– Дай им волю – они тут инкубатор устроят! – Он потер ладони в перчатках. – Ну, так. Теперь чайку?
Я подняла к нему улыбающееся лицо:
– Это будет очень кстати.
На обратном пути я распорядилась, чтобы Реймонд сделал крюк и заехал на пустырь возле заброшенного шоссе, неподалеку от Коутбриджа.
– Девочка, подойди-ка сюда.
– Чо?
– Подойди сюда, говорю.
– Чой-то?
– Что? Как ты сказала?
– А?
– Это у тебя такая английская речь, детка?
– У меня не англичанская, а шотландская.
– Ага. Это уже лучше. Но твоя национальность меня не интересует, детка. Мне просто захотелось выяснить, можем ли мы достичь понимания.
– Чо?
– Ничего, это к делу не относится. Будь добра, подойди поближе к машине; терпеть не могу повышать голос… Тебя никто не укусит, детка.
– А это ктой-то?
– Это Джеральд, мой шофер. Поздоровайся, Джеральд.
– Приветик! Как жизнь, цыпа?
– Здорово… Чо он делает?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109