По крайней мере, генератор во дворце не отключился. Электричество сулило горячую воду и фен. Я не отказала себе в удовольствии второй раз за день принять душ и расслабиться под мерное гудение фена, а когда пришло время одеваться, никак не могла решить, что будет предпочтительнее – европейский или национальный стиль.
В конце концов остановилась на европейском: натянула комбинезон, куртку с множеством карманов и ботинки под «Тимберленд», а на голову водрузила шапку замысловатого фасона. Перед самым уходом взяла крошечный цветок из шелка и проволоки, чтобы вставить его в застежку кармана куртки.
Когда я пробиралась сквозь сугробы во дворе замка, стихия несколько успокоилась: метель прекратилась, в воздухе кружились редкие снежинки, снег похрустывал под ногами, но все же над долиной по-прежнему низко висели тяжелые тучи, набухающие новым снегом.
За воротами ко мне опять сбежались дети. Те же самые или другие – к стыду своему, я так и не определила. Сколько можно воспринимать их как толпу, упрекнула я себя. Присев на корточки, я с улыбкой попыталась узнать, кого как зовут.
– Я – Катрин, – сказала я, тыча пальцем себе в грудь. – Катрин.
Они только хихикали, фыркали, смущенно опускали глаза и переминались с ноги на ногу. В конце концов мне все же удалось вытянуть из них несколько слов – надеюсь, это были их имена – и объяснить, что мне нужно в чайный домик «Божественный промысел». Я потуже завязала несколько островерхих шапочек, вытерла бумажным платком пару сопливых носов, а потом выпрямилась и, держась за две из протянувшихся ко мне пухлых ручонок, стала спускаться по заснеженному склону.
– Миз Тэлман, здравствуйте. Я – Джош Левитсен.
– Здравствуйте. Как у вас тут дела? – Мы пожали друг другу руки.
Мистер Левитсен оказался совсем не таким, как я ожидала. Его моложавое загорелое лицо избороздили глубокие морщины, подбородок скрывала окладистая светлая борода; одет он был в слегка засаленную парку со свалявшейся опушкой из оленьего меха; лицо охватывали альпинистские очки в кожаной оправе, стекла которых напоминали нефтяные пятна в морской воде.
– Отлично. У нас все отлично. Позавтракаете? Я уже заказал чай.
Чайный домик «Божественный промысел» располагался на расстоянии штрафного удара от стадиона (он же – аэродром); из окон открывался вид на футбольное поле и заснеженную долину. Внутри было людно, тепло и влажно; большинство посетителей составляли туланцы. В отделке чайной использовалось только полированное дерево, а половицы издавали скрип, похожий на кваканье растревоженных лягушек.
– Что вы мне порекомендуете?
– Рикур сараут, чампе и туук.
– А что это?
– Маисовые оладьи – к ним можно взять сироп, который здесь держат под прилавком специально для меня и моих гостей, каша и густой суп с лапшой; можно заказать кампу, если вы любите острое.
– Может быть, всего понемножку? Я не особенно голодна.
Левитсен кивнул и, махнув рукой, прокричал заказ. После этого он налил нам обоим крепкого чаю в пиалы с маленькими фаянсовыми крышечками. Мы обменялись любезностями и договорились называть друг друга по имени; тут он подался вперед и понизил голос:
– На всякий случай хочу предупредить, Кейт: я служил в Управлении.
– В ЦРУ? – шепотом переспросила я. Он усмехнулся:
– Именно так, но теперь-то я работаю в «Бизнесе». – Опустив очки на кончик носа, он подмигнул.
– Ясно. – На том диске, который дал мне Томми Чолонгаи, это, конечно, упоминалось: мистер Левитсен, хотя и не состоял в штате, получал от нас деньги, причем немалые, и смутно догадывался, что мы заинтересовались этой страной не только ради пары-другой дипломатических паспортов.
– Если могу быть вам полезен, только скажите. – Он широко развел руками. – Я в вашем распоряжении, Кейт. У меня тут обширные связи. Сигарету? – Он вынул из кармана засаленной парки яркую жестяную коробочку и вытянул из нее тонкую самокрутку.
– Нет, спасибо.
– А я закурю; не возражаете? Обернувшись через плечо, я нашла глазами стойку.
– Надо думать, здесь не самое быстрое в мире обслуживание.
– Если повезет – минут десять-пятнадцать. – Он щелкнул «зипповской» зажигалкой. От самокрутки над столом поплыл подозрительный дымок. Ага, значит, травка. Наверно, от него не укрылось, что я повела носом.
– Точно не хотите? – улыбнулся он сквозь колечко дыма.
– Для меня рановато, – ответила я. Он кивнул.
– Я слышал, вас вчера принимала сама старуха.
– Королева-мать? Да, верно.
– Это что, какой-то долбаный секретный план или как?
– Ограничимся словом «секретный».
– Принца упоминали?
– Ей хотелось узнать мое мнение: есть ли у него шанс жениться.
– Ага, она в последнее время этим сильно озабочена.
– Вы часто у нее бываете?
– Нет, что вы, всего один раз к ней ездил, три года назад, когда меня только сюда назначили. Но, как я уже сказал, у меня здесь обширные связи. – Его выгоревшие на солнце брови взлетели над нефтяными кругами очков. – Ну, а что «Бизнес»-то затевает? Ходят слухи, скоро на здешние места обрушится какая-то неслабая фигня, а может, и не фигня, может, наоборот, манна небесная. Что скажете? – Он снова опустил свои альпинистские очки и посмотрел на меня почти плотоядно. – Вы тоже в деле? Готов поспорить, вы ни за что не признаетесь, как пить дать. Но вас же не просто так сюда занесло; уровень у вас какой – третий, да? Кстати, никогда не видел такого симпатичного «трешника» – надеюсь, я вас не обидел.
– Напротив, я польщена.
– Ну, так что тут затевается? – Он опять нагнулся ко мне. – В прошлом году ваши всю Джуппалу облазали, к чему бы это? И в долине копошились, и выше по течению.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109