Я такой же узник, как и вы… Охранник заперт в моей камере… Сейчас открою остальным. Объясните им все и бегите вместе к главному выходу. Торопитесь!
Гаучо, для которых потерять свободу хуже, чем расстаться с самой жизнью, все поняли, узнав в солдате одного из заключенных французов…
Держа в одной руке фонарь, а в другой связку ключей, Жан-Мари бежал по коридору, гремел замками, открывал двери. Здесь томились узники всех рас, со всех концов света.
– Вперед, друзья! Вперед! – кричали гаучо. Все были оживлены и радовались нежданному освобождению.
Но бретонцу этого казалось недостаточно. Охранники ни в коем случае не должны помешать заключенным уйти. Жан-Мари разорвал тюфяк, вытащил маисовую солому, грудой свалил ее на пол и, открыв фонарь, полил керосином и поджег. Пламя взвилось. Все вокруг затрещало, засверкало, зашипело.
То же самое повторилось и в других камерах.
Отблески пожара осветили коридор. Отовсюду раздавались возгласы:
– Пожар! Пожар!
Заключенные орали во всю глотку. Солдаты, обезумев от испуга, ничего не видя вокруг, бежали к выходу.
Подгоняемые дымом и пламенем, гаучо быстро оказались у настежь открытой двери.
Жан-Мари бежал за ними по пятам, но вдруг вспомнил и чертыхнулся:
– Тысяча чертей! Ведь в моей камере остались люди! Они поджарятся…
Не думая о том, что рискует свободой и жизнью, отставной сержант бросился назад. Открыв дверь, он вытолкал солдата и охранника.
– Идите за мной, если дорожите шкурой!
Оба ни слова не понимали по-французски, но сейчас это оказалось не важно. Они быстро сообразили что к чему.
Пламя уже вовсю бушевало не только в камерах, но и в коридоре. Зрелище так поразило обоих служак, что они лишились дара речи. И уж окончательно сразило их то, что заключенный для спасения тюремщиков жертвовал своей жизнью.
Тюрьму охватила паника. Все случилось молниеносно, никто не успел опомниться. Ударили в набат, но помощь не подоспела.
Наконец, задыхаясь от дыма, Жан-Мари добежал до выхода. Одежда на нем тлела.
Дверь все еще была открыта, но заключенные уже ушли далеко. Какой-то солдат держал за шиворот привратника, который отбивался и вопил:
– На помощь!
– Да закрой наконец пасть! Исчадье ада! – рычал на него солдат.
Голос показался матросу знакомым.
– Беник! Ты…
– Ну, конечно, я!
– Что ты здесь делаешь?
– Жду тебя и вот этого держу.
– Надо было спасаться!
– Без тебя?.. Ну, ты скажешь!
– Ладно! Теперь мы вместе, осталось отыскать мальчишку.
Друзья преспокойно покинули тюрьму: Беник – с ружьем на плече, Жан-Мари – с фонарем и связкой ключей, от которых он поспешил поскорее отделаться, чего нельзя было сказать о Бенике, крепко державшем ружье.
Они шли по улицам как ни в чем не бывало. Наглость французов была беспредельна. Они стучали в окна домов и посылали на пожар заспанных буржуа.
– Свобода! Наконец-то! Мне хочется петь, – произнес боцман и подпрыгнул, словно мальчик.
– Так в чем же дело, старина? Пой! А лучше расскажи, что ты делал там с этим болваном?
– Поняв, что ты остался в тюрьме, я попытался вернуться. Однако этот дурень меня не пускал. К счастью, дверь не была заперта. Ну, я ее и толкнул. Смотрю: целая толпа заключенных. Тогда я открыл обе створки и заорал: «Пожар!» Все орали, ну и я тоже. Охранник хотел было меня ударить, но я его опередил. Вот и все. А много мы шуму, однако, наделали!

ГЛАВА 5


Погоня. – Толпа. – На углу. – Капитан Анрийон! – Командир погибшей «Дорады» узнает, что Феликс жив, но стал Синим человеком. – Наутро. – Беник и Жан-Мари. – Изумление. – В лодке. – На пароходе. – Приключения капитана. – Марахао – Колон – Панама. – Игорный дом. – Шестьсот тысяч франков. – Как капитан стал владельцем «Авраама Линкольна».

Месье Дюфур, владелец ресторана в Буэнос-Айресе, вне себя от ярости вопил на всю улицу:
– Держи вора!
Пожалуй, меньше всего на свете Ивону хотелось сейчас привлечь внимание окружающих. Он поставил на землю корзину, бросил вырученные в тюрьме деньги. Месье Дюфуру ничего другого не оставалось, как собрать свое имущество.
Булочник был уязвлен. Мальчишка не вор? И он напрасно кричал на всю улицу? Дюфур привык везде видеть обман и мошенничество, всегда был готов дать отпор и теперь не мог простить маленькому сорванцу, что тот обвел его вокруг пальца. Обмана не было. Воровства не было. Как же так?
Месье Дюфур подобрал все монеты до одной, со злостью пнул ногой валявшуюся корзину и опять закричал:
– Держи вора!
Ивон, отделавшись от белой куртки и передника, начал петлять по улочкам, словно заяц. Разумеется, истошный крик булочника был услышан. Ах, как много еще у нас простаков! Прохожие сначала замедляли шаг, потом останавливались, озирались вокруг, соображая что к чему и наконец пускались вдогонку.
В результате из всей толпы, гнавшейся за Ивоном, никто толком не знал, что происходит и кого ловят.
Все опрометью неслись вслед за человеком. Воистину! Глас народа – далеко не всегда глас Божий.
Ивон бежал во всю прыть. Щеки его раскраснелись, он едва переводил дух. Мальчишка как будто чуял, куда надо сворачивать. Его гнали, словно дичь, и весь он сосредоточился на единственном стремлении – спастись!
Свобода нужна была юнге во что бы то ни стало. Это сейчас самое драгоценное. Если его схватят, кто поможет его друзьям? Кто доведет до конца так удачно начатое дело?
Ивон бежал вдоль улиц, через проспекты и бульвары. Хладнокровие оставило его. Ему не пришло в голову, что самое простое – остановиться и тоже кричать: «Держи вора!»
Толпа, не ведавшая, куда и зачем бежит, не обратила бы на него никакого внимания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152